Продолжаем рушить стереотипы о сложности китайского языка вместе с книгой «Chineasy каждый день» . Сегодня попробуем научиться считать от 0 до 99. Для этого достаточно запомнить несколько символов и уловить логику. Начнём?
Иероглиф, передающий значение «один», - простая горизонтальная линия. Он состоит из одной черты (по-китайски она называется heng), и вполне резонно, что с него начинают изучение китайской письменности. Его произношение может варьироваться в зависимости от словосочетания, в котором он употребляется.
Этот иероглиф так же прост, как и иероглиф «один». Мы лишь добавили под первой горизонтальной чертой вторую, чуть более длинную. Число «два» в китайской культуре считается благоприятным, есть даже поговорка: «Хорошие вещи приходят парами».
Иероглиф со значением «три» образуется путем добавления третьей горизонтальной черты к иероглифу «два». «Три» часто обозначает «множество». В конфуцианстве и даосизме иероглиф «три» обозначает Небо, Землю и человечество.
Число «четыре» считается крайне несчастливым, поскольку иероглиф звучит почти так же, как и иероглиф, имеющий значение «смерть». Это объясняет отсутствие в некоторых высотных зданиях этажей, в которых есть цифра 4. официант скорее скажет «столик на троих и еще одного», чем «столик на четверых».
Это число связано с пятью элементами китайской философии и китайским императором. Именно поэтому в воротах на площади Тяньаньмэнь пять арок.
Все цифры китайцы показывают при помощи одной руки, что очень удобно
Изначально этот иероглиф был изображением шалаша, однако сейчас имеет только значение «шесть». Это счастливое число в Китае, особенно для тех, кто занимается бизнесом. Очень известная поговорка - «двойная шестерка». Ее используют, желая всего наилучшего в , в день свадьбы или в день рождения, а также в пожеланиях удачи в лотерее.
Семь обозначает единение и считается благоприятным числом, особенно для тех, чье сердце не свободно. В традиционных китайских религиях 49 (7 x 7) - количество дней, в течение которых душа умершего пребывает среди живых. Поэтому похоронная церемония длится 49 дней, и все это время читаются соответствующие молитвы.
В пекинском и кантонском диалектах иероглиф «восемь» произносится так же, как слова «благополучие» и «удача», и это сделало его самым популярным иероглифом среди говорящих по-китайски во всем мире. К примеру, Олимпийские игры 2008 года начались в 8 часов вечера 8 августа 2008 года. Какая удача!
Число «девять» также считается счастливым, поскольку оно связано с императором (и с драконами) и произносится как слово со значением «долговременный». Традиционно на одеждах императора изображались девять драконов. Согласно китайской мифологии, у дракона девять детей. Этот иероглиф также обозначает «гармонию».
В надписях на гадательных костях иероглиф «десять» часто изображался как вертикальная черта с точкой посередине. Так обозначалось число «десять» в древности - узел, завязанный на середине веревки. «Десять» в китайской культуре обозначает цельность, завершенность.
Давайте проверим ваши знания. Сколько панд вы видите на картинке? Отвечать можно только на китайском языке!
Кстати, дословно в переводе с китайского «панда» означает «медведь-кошка». Звучит логично, не так ли?
Образование чисел от 11 до 99 в китайском языке не составит для вас труда, если вы выучите числа от 0 до 10 и три следующих правила.
Для чисел от 11 до 19 мы используем число (десять) и еще одно число за ним.
11 = 10 (十) + 1 (一) = 十一
12 = 10 (十) + 2 (二) = 十二
И так далее, таким образом, 19 - это 十九.
Число 0 в китайском языке обозначается иероглифом 零 (ling²), однако нередко используется и арабская цифра 0 или круг, особенно когда речь идет о датах или числах.
Остальные числа до 99 требуют элементарной арифметики, например:
22 = 2 (二) x 10 (十) + 2 (二) = 二十二
45 = 4 (四) x 10 (十) + 5 (五) = 四十五
99 = 9 (九) x 10 (十) + 9 (九) = 九十九
ИЕРОГЛИФ. "ТРИ ВОЗРАСТА - ТРИ МУЖЧИНЫ И РОДИНА."
Не жалей серебра, -
мне зеркальщик сказал,-
чем мои зеркала,
нет прямее зеркал!
Серебро, что имел,
без остатка отдал -
всё, как мастер велел,
для окраски зеркал.
Вот готова работа,
горит серебро;
словно сунул мне кто-то
острый нож под ребро.
Я в печали смотрю,
сходства не находя,
мастеров не корю,
только это не я...
Только это не я!
Это кто-то другой!
Не мои зеркала
мне прислали домой.
Серебра не жалел,
дай ещё раз взгляну -
мастер не одолел,
может быть, кривизну?
Или это со зла?
Но зеркальщик сказал:
- Чем мои зеркала,
нет прямее зеркал.
Она проснулась засветло.
Пыталась вспомнить свой сон. Но он ускользнул, оставив её растерянной и испуганной.
Каким бы уютным, приспособленным к житейским радостям ни был теперь быт, просыпалась она с одним и тем же ощущением потери, возникшим тотчас же после приезда в этот одноэтажный солнечно-белесый городок на берегу океана.
В 1985 году, после пятнадцати лет вдовьего покоя и нищенской независимости, её вдруг вынесло в круиз по Волге, «Москва-Астрахань-Москва», завершившийся на первой трети пути - в Куйбышеве, откуда она улетела с напористым попутчиком в почти заграничный Таллин…
Сумасшедшее время, невероятные события конца восьмидесятых. Она даже не пыталась разобраться в них и пережила это «вывихнутое время», в общем-то, безбольно, – благодаря ему, Соломону.
Но зачем она, русская, вся такая - до жилочки последней – питерская, бросилась в его тоскливую еврейскую авантюру?
Скорее всего, потому, что её иудейский муж оказался трепетным и расчетливым одновременно – он умел дарить весь мир сразу и зарабатывать на такой щедрый подарок.
Он и эмиграцию сумел упаковать в такую пеструю и весёлую обертку, что свершилась она легко, почти радостно и, вроде бы, как-то не в серьёз.
Кажется, второй муж действительно её любил; по крайней мере, страсть его к ней, далеко не молодой, женщине, не угасала и была, порой, свирепа и бесконечна. И это, что уж скрывать, вовсе не докучало ей.
Соломон и умер, согревая её в своих мохнатых объятиях – в охотничьем домике, снятом ими на уикенд.
Она осталась одна - в чужом краю, с плохим португальским, среди вежливых улыбчивых соседей и дикой утренней тоской по всему тому, что было когда-то ею самой…
Единственный русский в городке - гениальный фокусник, легенда цирка, - богатый и тоскующий старик. Сам, без приглашения, пришёл к ней в сочельник.
Напились и плакали.
Через пару дней столкулась с ним на пляже. Старик даже не кивнул ей.
"Молчали души - словно страны,
враждой сожжённые до тла.
Сошлись гранёные стаканы -
парламентарии стола.
И хлынул мир, покой и вера;
ночь - снисходительно добра.
Она, как мудрая гетера
нас принимала до утра.
А утром свечи на бутылках,
окурки, пепел, гарь, слова...
Всё, - как веселье на поминках,
когда плясать идёт вдова.
И твой, вином размытый профиль,
дробят косые зеркала.
Подмигивает Мефистофель
тебе из каждого угла."
Изредка она получала письма из России и Казахстана: от двух-трех старинных подруг.
У подруг беды и радости были удивительно схожими и давно чуждыми ей.
Бывало, будили они глуховатую боль, но сердце, всё же, оставалось свободным.
Как перенасыщенный раствор соли, душа принимала кристаллики боли, уже не растворяя их. И они оседали в бездонных её впадинах мертвым планктоном.
Своих тревог и страхов хватало: за старенькую мать, пережившую операцию рака, лежавшую в маленькой астраханской
больнице, за сына, который год от года становился всё более нетерпимым к ней, к себе и – вообще к людям, окружавшим его. И хотя, чтобы не случилось с ним в России, это никак не могло повлиять на ход существования старухи тут, у ворчавшего под окнами океана, страх и неуверенность подспудно жили в ней.
Кисея сна, сотканная из полузабытых, бог знает кем, сказанных слов, жестов, обещаний, чьей-то и к кому-то ненависти, любви, симпатии, неверия и веры, вновь заколыхалась у её виска. Заворачиваться в эту кисею было сладостно и мучительно одновременно.
В полдень она окончательно проснулась.
Помощница по хозяйству, пожилая немка из Восточной Германии – Грета, сварила овсянку, напоила какао и ушла за продуктами.
Перебирала фотографии.
Письма.
Документы.
Деловито просмотрела финансовую отчетность – завод по производству корма для собак, кошек и экзотической живности, купленный лет десять назад расчетливым Соломоном, давал неплохую прибыль.
- Люди становятся всё более одинокими и эгоистичными, а животные позволяют сохранить эмоциональный и чувственный фон, - несколько наукообразно мотивировал Соломон эту покупку. - Поверь мне, милая, собаки и кошки дадут на каждый вложенный доллар не менее двух. Люди привязаны к тварям сильнее, нежели твари к ним, поверь мне. Люди хотят чувствовать, но не обременять себя этим чувством.
Самое страшное - перестать хотеть, чего бы то ни было, милая.
"Захотелось закурить.
Выпить также захотелось.
Захотелось пригласить.
Вспомнилось – и расхотелось.
Рифма бедная – «хотеть»,
Роковой глагол – «хотелось».
Как хотелось захотеть!
Как хотелось!
Как хотелось…"
Он, как всегда, оказался прав.
Одна, напротив телевизора, она погрузилась в сиреневые сумерки, завершая еще один день; дремала в окружении накопленных и уже полузабытых открытий, разочарований, смертей, рождений, прозрений и тщеславия и чьих-то так и не завершенных судеб. Переплывала из одного сна в другой.
И - вот не одна, а уже несколько женщин в комнате. Кутаются в сиреневую дрёму, таятся в темных углах и пристально смотрят друг на друга.
ВРАЧ НАКИНУЛ НА ТЕЛО СИМАДЫ ПРОСТЫНЮ И
ВЫШЕЛ.
КАКОЙ-ТО ОСОБЕННО БОЙКИЙ РЕПОРТЕР СУМЕЛ
ПРОБИТЬСЯ СЮДА, НА ТРЕТИЙ ЭТАЖ.
- ВСЕГО ДВА СЛОВА, ДОК!
ВРАЧ ПО ОПЫТУ ЗНАЛ: ОТ ЭТИХ ШАКАЛОВ НЕ
ОТВЯЖЕШЬСЯ.
- ОТРАВЛЕНИЕ. ВИДИМО САМОУБИЙСТВО. ВСЕ.
Там, в самом дальнем и самом темном углу комнаты, таилась, может быть, самая жестокая…
Самая молодая. Почти девочка. Гибкое тело, золотая грива волос, алые лаковые губы, стройные и тонкие, как у дикого животного ноги, сильные и выносливые. Почти античная, спартанская красота.
Красоту эту бедная студенческая одежка не скрывала – наоборот, контрастно очерчивала.
Подруги яростно завидовали ей.
Первый послевоенный октябрь, редко-редко мелькнет в толпе молодой одинокий мужчина, да и тот посмотрит только на неё. Только на неё…
А она голодала.
В общежитии института, тесной холодной комнате, почти сорок девушек. Стол - общий. Всем присылали еду и они без ущерба делили её между собой.
Ей не присылали.
Не от кого было ждать посылок.
А она была до жути гордой.
Это было как болезнь.
И приходилось голодать. И носить такие нелепые платья, туфли и пальто, что слёзы сами собой катились из глаз.
Был день, потом второй, утро третьего, а во рту - ни маковой росинки.
Она накрылась с головой - эта привычка осталась у неё навсегда. Когда ей было больно, обидно, страшно, она ложилась и укрывалась с головой, хотя страх или боль, в общем-то, не проходили.
Она накрылась с головой. И тут...
ВРАЧ ЕЩЕ НЕ УСПЕЛ ВЫМЫТЬ РУКИ,
А В ДЕСЯТКАХ ТИПОГРАФИЙ НАБОРЩИКИ
ВЫБИРАЛИ В КАССАХ САМЫЙ КРУПНЫЙ ШРИФТ,
ЧТОБЫ НАБРАТЬ ПЕРВОПОЛОСНУЮ ШАПКУ:
"ПО НЕИЗВЕСТНЫМ ПРИЧИНАМ..."
И тут в комнату буквально влетела Юлька с биофака.
- Спишь!? Ой, послушай... Я влюбилась! В японца. Идем на него смотреть. Ну пожалуйста, миленькая. Ну, пожалуйста!!!
"...НЕИЗВЕСТНЫМ ПРИЧИНАМ ВЕДУЩИЙ ФАРМАКОЛОГ СИМАДА..." - НАБИРАЛИ В ТИПОГРАФИЯХ,НАГОВАРИВАЛИ НА МАГНИТОФОН ГАЗЕТЧИКИ, ТЕЛЕРЕПОРТЕРЫ ЯПОНИИ И МЕЖДУНАРОДНЫХ АГЕНСТВ
Ноябрь 1945.
Она буквально умирает от голода.
Инвалиды на вокзале.
Лоснящиеся щеки интендантов.
Хмурые лица женщин в ватниках.
Лагерь пленных японцев на окраине Хабаровска.
Бравая поступь рокосовцев – парад на улице Карла Маркса.
Потом – сотни японских солдат. Бредут почти без конвоя, - на вокзал. Их отправляют на родину. Пока только солдат.
Понурые японские офицеры стоят вяло сомкнутым строем и смотрят им вслед. Они пока остаются – военные преступники. Сколько лет плена ожидает их? Почти мальчики – исхудавшие, стриженные. Потомки самураев.
Ей кажется, что они, - как и она, - хотят хлеба. И тепла. И – больше ничего.
- Вон тот. Смотри. Во-о-он тот. Да не этот…
Трое вертикально держали бревно. Один, по пояс раздетый, бил по нему тяжелой кувалдой.
Был он тонок.
Высок, по сравнению с остальными.
Красив.
Она не увидела его красоту, она просто поняла это.
Нос с горбинкой, большие диковато скошенные, но теплые глаза. Да, да, именно теплые. Это главное, что она ощутила тем промозглым и голодным днем.
«ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ». ВЕЧЕРНИЙ
ВЫПУСК. ВЕЧЕРНИЙ ВЫПУСК. ВЕЧЕРНИЙ…
Да ты что!? Как я пойду к нему? Они же пленные. Знаешь, что за это бывает…
Она знала.
Но она видела, что русские женщины в ватниках, - хмурые и недружелюбные, не щедрые на слово хабаровчанки, - не таясь, открыто проходили мимо конвойных и молча давали японцам хлеб и картошку. И ещё она видела в глазах конвойных не ненависть, а смутное участие, а в глазах японцев жалкую надежду на то, что «посылка» достанется ему.
… ВЫПУСК. ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ ВИДНЫЙ
ФАРМАКОЛОГ И БИЗНЕСМЕН.
ПОКУПАЙТЕ БЕЛЬЕ ФИРМЫ…
Где-то в самой глубине спальни жила ещё одна - по-прежнему красивая, яростно независимая, но уже подтачиваемая тайным отчаянием: муж, сын, унижающая бедность, болтливые и равнодушные друзья мужа, водка…
«А ты купила мне папиросы»?
«Я стану великим писателем».
«Сбегай за чекушкой».
«Ваш ребенок болен»…
Ах, как гордился муж тем, что он заходил в лагерь военнопленных без сопровождающих.
Это было действительно опасно.
Японцы скучали по дому.
Пели непонятные печальные песни.
Делали сувенирные мечи.
Нарывались на драку.
Их было жалко. Их понимали. И мечи не принимались всерьез. Но в лагерь заходить было действительно опасно. Измученные ностальгией два-три японца могли пустить меч в ход.
Её вызвали.
"Вам поручается важное дело. Рекомендацию дал партком института. Вам доверяют. Необходимо: сознательный актив военных преступников обучить, хотя бы азам, русского языка. С вами - два сопровождающих. График - четыре дня в неделю. Срок - два месяца. Доппаёк по офмцерскому аттестату. Справитесь."
Это был не вопрос, а приказ.
Спустя всего две недели японец спросмл:
- Почему вы пошли за него? – Нет, не её это была заслуга, как оказалось, японец выучил русский не в плену, его готовили для ведения партизанской бактериологической войны на территории Приморья.
Биолог по образованию, он должен был применить эти знания на практике…
- Почему вы пошли за него? Вам будет трудно с таким человеком.
- Господи, да не в этом же дело. Поговорите со своими. Я боюсь за него.
- Не волнуйтесь.
Муж, выучившийся за пару месяцев нехитрому, но вредному ремеслу, неожиданно – даже для самого себя, забубенного фронтовичка-отставника, - стал "солидным человеком", рентгентехником. Пленных гнали к нему строем, он просвечивал их, отделяя больных туберкулёзом от здоровых.
Его японцы ненавидели, - как вестника черной беды.
Он легко могн попасть под горячую руку одурманенного варёными мухоморами японца.
Однако муж продолжал ходить в лагерь один, без охраны, и гордился этим. Было это смешно, неловко и глупо.
Позже, вспоминая этот лагерь, она поняла, что муж действительно был человеком смелым, ведь он не знал, что за ангел-хранитель стоит за его спиной.
Жестокий и сентиментальный, в общем-то, неглупый, но навечно – мальчишка, он до самой своей смерти приносил ей только боль.
Сначала резкую, затем поглуше.
Но – неизменно боль. И даже после смерти.
Однажды она нашла в его стареньком пальто дневничек, где муж писал о ней, - любя и ненавидя писал.
9.
"Персты былых обид
щипнули сердца мякоть –
наткнулся на дневник
в изношенном пальто;
всего-то пара строк,
а хочется заплакать,
но, вырвешь хоть листок,
рассыпишься в ничто."
ПРОГРАММА "ВРЕМЯ».
СЕГОДНЯ В ВЫПУСКЕ...
Почему вы пошли за него?
Действительно, почему?
Ах да, он был красив. Но и только. А что,этого мало?
Он был слаб. Он, прошедший войну и смерть, был слаб.
Боже ж ты мой, сколько времени прошло. А японец, все стоит рядом.
- Нас отправляют.
- Когда?
- Завтра.
"Сколько лет ушло в никуда. Наверное он постарел с тех пор, как я увидела его в том послевоенном ноябре? Но не замечаю. Уезжает. Ну и что. Кто он для неё? Японец. Странно. Красив. Сильный. Они с мужем ровесники. Чудно. Как страшен муж, когда выпьет. Нужно что-то сказать…»
- Завтра.
- Да, да. Хорошей Вам дороги.
- Я приготовил Вам сюрприз. На память.
- Да, да. Спасибо. Я должна идти.
- Я буду вспоминать о Вас всю жизнь.
Та, самая юная, глядела из своего угла.
Молча.
А японец уходил, уходил и никак не мог уйти.
Он был уже совсем крохотным.
- …всю жизнь.
"Уходи же наконец...» - женщина вспомнила, что Грета попросила выключить вечером адаптер солнечной батареи. Соломон буквально перед смертью заменил привычную энергоустановку этим фантастическим дивом. Солнце давало всё – электричество, воду, обогрев гранитных полов. «Бедный мой Соломон».
Ах, как жесток был её муж-мальчишка, когда выпивал.
И как слаб был за минуту до смерти. Сорок лет, сорок два... Инфаркт.
Мягкий стук затылка о коврик в прихожей.
Ночь.
Приезд сына.
Как она хотела чтобы ожил её мальчик-муж, принесший столько боли.
Хотя бы на краю света, пусть без неё. Но жил, жил!
На краю света оказалась она.
С другим.
Взрослым. Сильным. Не тщеславным. Умным и спокойным – даже в беде.
Но – не проросшим в ней, не смешавшимся с ней всей своей кровью.
"В отличие от просто блуда
Любовь - свирепа, как орда.
Вдруг налетает - ниоткуда!
Вдруг исчезает - в никуда!
Лишь бич кручённый ветра злого
Гарь пепелищ с травы собьёт,
Да кто-то стертую подкову
"На счастье" в пепле подберет."
А японец не уходит.
И почему-то он не один. Он возвращается. Муж – с ним! В руках у мужа матовый овал – срез березы.
На бледно-розовом овальном срезе, тонкими пастельными тенями, – нежный, какой-то особенно нерусский цветок.
Подарок от одного японца. Видишь, они меня любили.
Он, конечно, так и не понял, слабый и жестокий её муж, кому был подарен этот рисунок.
Вот он – напротив, рядом с портретом Соломона и мужа.
Она никогда и нигде не расставалась с ним.
Пыталась реставрировать поблекший цветок и только испортила
На оборотной стороне строгай вязью – синий иероглиф.
Уже в шестьдесят пять лет, путешествуя с Соломоном по Юго-Восточной Азии, она сделала себе татуировку, - скопировала этот строгий иероглиф с березового спила.
В Неаполе, в гостях у сокурсника, ставшего известным переводчиком, она попросила его жену-японку расшифровать иероглиф.
- Ничего особенного. В Верхней части - просто фамилия. Симада. Очень уважаемая. Но не более того. А вот этот узел - три мужчины и символ родины.
- Японии?
- Нет, просто место рождения. С чем связана Ваша тату?
- Это давняя и малоинтересная история.
"ПО НЕИЗВЕСТНЫМ ПРИЧИНАМ ПОКОНЧИЛ
С СОБОЙ ВЕДУЩИЙ ЯПОНСКИЙ
БИЗНЕСМЕН И УЧЕНЫЙ СИМАДА.
ИЗ БЕЙРУТА ПЕРЕДАЮТ..."
Да, поколесила она с Соломоном.
Он, правда, уставал.
А она любила Дорогу.
Особенно - её начало.
Ей нравилось покидать, оставлять, убегать – ни от кого-то
или чего-то конкретного. На день, неделю, час, минуту…
Она до сих пор - в пути.
Но, увы, дорога эта уперлась в изворот ущелья, где обитают болезни, бессонница, бессмысленность завтрашнего дня и обрывки чужих слов, ненужных, неинтересных, которые необходимо слушать и как-то понимать.
Дороги. С севера - на юг. С запада - на восток. Вся Россия была пройдена.
Вышвырнуло её на самый восточный краешек, коренную ленинградку, петербурженку, вослед - сначала сосланным, а потом и уничтоженным, - родителям.
"Смыкался скорбный путь бездомья,
А плуг по полю все кружил,
Швыряя души, точно комья,
В разорванные рты могил.
Лишь тут, в безличности вокзалов,
На миг терялся волчий страх:
Спасала видимость начала,
Таящаяся в поездах.
Спасали станции глухие,
Вдруг выраставшие из мглы,
Спасала матушка-Россия,
От Вологды до Колымы.
Вдали от выбритых затылков
Они меняли поезда,
Как две безадресных посылки –
Из ниоткуда
В никуда.
И ей однажды под Рязанью
Почудилась в тоске ночной
Строка Священного Писанья
Его обугленной строкой."
Это о маме и - об отце, убитых в один год, с разницей в три дня.
Уходить любила она. Но ушли-то они.
Никто не остановился надолго.
Сейчас только тень ею прожитого - спутник и опора на этом пути
… С ТЕЛЕТАЙПНОЙ ЛЕНТЫ. ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ…
Неожиданно, спустя уже с полчаса после случайного услышанного и с трудом переведенного сообщения, она вдруг обрела твердую уверенность: «Это был он. Он. Симада. Это даже не важно. Это и не нужно. Но это он».
И – уснула.
А девочка всё смотрела, не отрывая глаз, смотрела на неё из своего угла.
И японец не уходил.
И бравый фронтовичок, её мальчик-муж беззвучно бесновался где-то у дивана.
И Соломон плакал у печей крематория в концлагере Освенцим, где в прах и облака превратили его маму,отца, братьев и сестер.
Победа!
- Победа!
- Победа!
Она остро ощутила и, - с возвратившейся к ней простотой и ясностью, – вновь приняла всё то, чем одарил её этот ликующий крик мальчугана.
Он дарил ей всё и на всю жизнь: и Симаду, и непутевого родного до последней кровинки мужа, сына, и Соломона...
Он дарил ей жизнь - просто жизнь.
Подарок на каждый день.
Ах, как расточительна она была!
Она расточила гордую, диковатую девочку, глядевшую сейчас на неё из своего темного угла с ненавистью и презрением.
Но почему?
"Ты ведь уходила от Соломона. Зачем вернулась? Убить его своей нелюбовью и вежливой благодарностью?"
"Уходя, уходи. Мир - любому проливу!
В одну реку войти не даровано дважды.
Уходя, уходи. Возвращения - лживы,
Как мираж в Кара-Кумах в час полуденной жажды.
Уходя, уходи. Возвращенья, - как водка.
Слёзный рай до утра. Ну, а утром - похмелье.
Возвращенье... Оно, - как дырявая лодка,
В ней спасенья не будет в час кораблекрушенья.
Уходя, уходи. Я сижу у порога.
Нет ключей у меня, а у Бога - спасенья.
Я вернулся. Я жду. И мне спину дорога
Хлещет плетью-нагайкой за моё возвращенье"!
Ты боялась России. Той, во что её превращают. От которой спасти мог только Соломон.
- Может быть, ты и права. У меня уже не было сил.
Она знала, что девочка не права. Что всё обстояло и обстоит в её жизни не так, как кажется девочке с золотой гривой и алыми, лихорадочными губами. Но спорить не хотелось.
«Бедная ты моя…» - подумала женщина. И, забыв, что речь идёт о ней самой вспомнила, как девочке пришлось однажды, почти в беспамятстве, совершенно больной проехать через всё Приморье в кузове армейской машины, как валялась она в бреду в сарайчике у чужих людей, которые сожрали её единственное тогда богатство – банку мёда, подаренной ей сердобольной сельской фельдшерицей на весь долгий путь от места её поселения до Хабаровска.
Добрый мой Соломон... Ну, что он нашёл в ней, в вечной скиталице, носящей в себе скорбь по ушедшим и лишь жалость к нему?
"- Что в ней нашёл?
Да,в общем, ничего.
За исключением чего-то,
без чего
и грех не сладок -
лишь совокупленье,
и жизнь - не жизнь,
и смерть - как избавленье.
Что в ней нашёл...
Да, в общем, - ничего."
Она устала от этой жалости к Соломону и нежности к себе.
И – проснулась.
Но проснулась вовсе не она, а всё та же девочка, которая намаявшись в дороге, приехала, наконец, в Хабаровск.
И ещё одна проснулась - маленькая старушка, с воспаленными глазами и сухой розовой кожей. Та, которой ей еще предстояло быть, которая уже ждала ей, чтобы слиться с её усталой душой.
Старушка с жалостью глядела на неё и, несмотря на эту жалость, видимо, ничего уже не понимала или не хотела понимать.
ПОГОДА ЗА РУБЕЖЕМ. НАД ПОБЕРЕЖЬЕМ
ЮГО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ ПРОНЕССЯ
УРАГАН АГЛАЯ. В ТОКИО - ДОЖДИ...
А мальчишка всё бежал по горбатой мостовой и кричал:
У-Р-Р-Р-А-А!
ПОБЕДА!
МЫ - ПОБЕДИЛИ!
Рецензии
Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
(function(w, d, n, s, t) { w[n] = w[n] || ; w[n].push(function() { Ya.Context.AdvManager.render({ blockId: "R-A-143470-6", renderTo: "yandex_rtb_R-A-143470-6", async: true }); }); t = d.getElementsByTagName("script"); s = d.createElement("script"); s.type = "text/javascript"; s.src = "//an.yandex.ru/system/context.js"; s.async = true; t.parentNode.insertBefore(s, t); })(this, this.document, "yandexContextAsyncCallbacks");
Китайская письменность – иероглифическая. Встречаются иероглифы и в других языках, испытавших влияние Китая – японском и, в меньшей степени, корейском. Во вьетнамском языке иероглифическая письменность использовалась до XX века. Перед изучающими эти языки особенно остро стоит вопрос, сколько нужно знать иероглифов, как их запомнить и, главное, не забыть.
Иероглиф в классическом письменном языке вэньянь 文言 означал, как правило, целое слово. В современном китайском языке слова большей частью состоят из одного-двух, реже трех и более иероглифов. Поэтому иероглифов существует очень много.
В 1994 году был издан словарь «Море китайских иероглифов» Чжунхуа цзыхай 中華字海, в котором насчитывается 85568 иероглифов! Правда, подавляющую их часть можно встретить лишь несколько раз в классических литературных произведениях. Обычные двуязычные словари насчитывают около 6-8 тысяч иероглифов, среди которых также попадается немало редких. Более полные толковые словари насчитывают около 10-20 тысячи знаков.
Считается, что для понимания 80% современного обычного китайского текста достаточно знать 500 наиболее частотных иероглифов, знание 1000 иероглифов дает понимание примерно 91% текста, а 2500 иероглифов – 99% текста. Для того, чтобы сдать экзамен для иностранцев на знание китайского языка высшего уровня HSK 6, нужно знать чуть меньше 3000 иероглифов. Для чтения специальной научной или классической литературы нужно понимать большее количество иероглифов.
Однако надо иметь ввиду, что даже если все иероглифы в тексте вам знакомы, вы далеко не всегда абсолютно точно поймете смысл написанного. Нужно знать еще и слова — различные словосочетания иероглифов. В китайском языке используется довольно много сокращений, когда устойчивые словосочетания из нескольких иероглифов сокращаются до более коротких.
Так, например, словосочетание «Пекинский университет» 北京大学 Běijīng dàxué сокращается до 北大 Běidà , что буквально означает «северный большой». Другая сложность китайского языка — это использование чэнъюй 成语 — идиом, состоящих, как правило, из четырех иероглифов. При буквальном переводе каждого из знаков смысл сказанного может оказаться непонятым. Существуют специальные словари чэнюев, а также сборники рассказов, где поясняется смысл наиболее известных идиом. Переводы чэнъюй можно найти и в словарях.
В японском языке существует обязательный список иероглифов Дзёё кандзи 常用漢字, принятый Министерством образования Японии в качестве достаточного в повседневном употреблении. Он состоит из 2136 кандзи (иероглифов) и включает 1006 кёику кандзи , которые изучают школьники в 6-летней начальной школе и 1130 кандзи , которые учат в средней школе.
На первый взгляд, иероглиф кажется хаотичным набором различных черт и точек. Однако это не так. Существует несколько базовых элементов, из которых состоит иероглиф. Прежде всего, это черты, из которых состоят графемы. Графемы, в свою очередь, формируют более сложный знак.
Любой иероглиф состоит из определенного набора черт. Сами по себе черты не имеют лексического значения и чтения. Всего существует четыре типа черт и более двух десятков их разновидностей:
Встречаются и немного другие классификации черт, однако общей сути это не меняет. Черты в иероглифы пишутся в строго определенной последовательности: «сначала горизонтальная, потом вертикальная, сначала откидная влево, потом откидная вправо, сначала верхняя, затем нижняя, сначала слева, затем справа, сначала в середине, потом с двух сторон от неё, сначала входим внутрь, затем затворяем дверь» .
В прошлом иероглифы состояли из большого числа черт, запомнить их было непросто. Поэтому одной из целей реформы письменности, осуществленной китайским правительством в 60-х годах XX века, было упрощение иероглифов путем уменьшения количества черт.
Аналогичное упрощение иероглифов было осуществлено и в Японии. Однако упрощенные японские иероглифы не всегда соответствуют китайским, хотя зная полные и упрощенные варианты китайских иероглифов, обычно легко понять и японские упрощенные. Например, слово «библиотека», записанное китайским упрощенным письмом: 图书馆, китайским полным письмом: 圖書館 и на японском языке: 図書館. На китайском языке оно читается túshūguǎn , на японском — toshokan .
На Тайване, в Сингапуре и некоторых других местах по-прежнему пользуется полный вариант написания иероглифов. Да и в материковом Китае можно встретить тексты, записанные полными иероглифами. Кроме того, до сегодняшнего дня сохранились иероглифы, насчитывающие несколько десятков черт. Как правило, они редко употребляются и потому не были упрощены.
Наиболее сложным для написания считается иероглиф biáng (бян ), который состоит из более чем 60 черт. Он означает вид лапши, популярный в провинции Шэньси. За пределами региона этот иероглиф практически не используется, и потому он отсутствует в словарях и в компьютерных шрифтах.
Иероглиф «бян» считается самым сложным для написания. Рассказывают, что студенты одного из институтов в Чэнду систематически опаздывали на занятия. И профессор, разозлившись на них, велел каждому написать иероглиф «бян» тысячу раз. Сделать это смогли не все. И все слезно просили прощения, обещая впредь не опаздывать на занятия.
Из черт формируются графемы – простые иероглифические знаки, обладающие устойчивыми лексическими значениями. Это базовые знаки китайской иероглифической письменности, из которых состоят китайские иероглифы. Они являются наиболее древними и выражают основные элементы окружающего мира и человека.
Примеры графем: человек 人 rén , женщина 女 nǚ , ребенок 子 zǐ , солнце 日 rì , небо 天 tiān , земля (почва) 土 tǔ и т.д.
Всего насчитывается около 300 графем, относительно их точного числа ученые-лингвисты расходятся в оценках. Большинство графем используются в современной китайской письменности в качестве наиболее употребительных знаков. Графемы составляют около 10% от числа наиболее употребительных иероглифов.
Помимо графем существуют ключи . Ключи – это основные классификационные знаки. Стандартный список ключей насчитывает 214 знаков. В него входят многие графемы и некоторые черты, не имеющие фиксированного значения. Таким образом, не все графемы являются ключами и не все ключи являются графемами.
Долгое время список из 214 ключей составлял так называемый иероглифический индекс, в соответствии с которым были упорядочены иероглифы в китайских словарях. Однако после того, как в КНР была введена упрощенная иероглифическая письменность, некоторые знаки подверглись либо частичному упрощению, либо структурным изменениям.
Для изучающих языки с иероглифической письменностью знание таблицы ключей является обязательным.
Большинство иероглифов состоят из двух или более графем. Традиционно их делят на две большие группы: идеографические знаки и фоноидеографические знаки.
Идеографические знаки
Идеографические знаки (идеограммы) состоят из двух и более графем. В них значение иероглифа является производным от семантики входящих в него графем, но чтение иероглифа никак не связано с ними. В современном китайском языке доля идеографических знаков составляет около 10%.
Примеры идеограмм:
Фоноидеографические знаки
Около 80% иероглифов составляют так называемые фоноидеографические знаки, или фоноидеограммы. Иероглифы такого типа обычно состоят из двух частей. Одна часть называется семантическим множителем , или иероглифическим ключом . Она указывает на принадлежность иероглифа к определенной группе семантически родственных знаков и тем самым подсказывает приблизительное значение.
Другая часть иероглифа называется фонетиком и подсказывает приблизительное чтение. После реформы китайской письменности значительно возросло число фоноидеограмм, состоящих из двух графем, что значительно облегчило запоминание иероглифов.
Примеры фоноидеограмм:
Однако в процессе развития чтение многих иероглифов изменилось и в настоящее время далеко не всегда можно догадаться даже о приблизительном чтении иероглифа. Тем более, если речь идет о .
Думаю, вы убедились, что иероглиф имеет четкую структуру, в нем не может быть случайных элементов. Это помогает довольно легко запомнить написание и значение иероглифов.
Графемы восходят к пиктограммам, представляя собой видоизмененные, предельно упрощенные и абстрактные рисунки. В интернете можно найти немало картинок, показывающих, как постепенно изображение становилось все более отвлеченным и абстрактным. Это помогает быстрому запоминанию.
Наиболее древние иероглифы, от которых произошли современные, датируются серединой II тыс. до н.э. Это иньские гадательные надписи на костях животных и панцирях черепах. Постепенно изображения становились все более абстрактными, пока не приобрели современное написание
Когда я только начинала изучение китайского языка в университете, мы сперва изучили список из 214 ключей. Их я прописывала помногу раз, стараясь писать красиво, запомнить правильный порядок черт, который строго фиксирован. На это не стоит жалеть времени.
Изучив ключи, нетрудно запомнить сложные знаки – идеограммы и фоноидеограммы. Можно придумать историю, которая позволит навсегда запомнить полные иероглифы с большим количеством черт.
Примеры запоминания:
Главное, дать волю фантазии. Со временем это войдет в привычку и для запоминания иероглифа достаточно будет просто запомнить названия графем, входящих в его состав.
А вот пример запоминания полного написания иероглифа «любовь» 愛 ài . Если разбить его на составные элементы, добавить немного шутки, то получится такая фраза: «когти в сердце вонзились, ножки подкосились, тут и крышка настала».
Или вот как можно запомнить иероглиф 腻 nì . Его словарные значения – «сало, грязь, лоснящийся, глянцевый, гладкий». Он состоит из графем «луна» (очень похожая на неё – «мясо»), «раковина», «стрелять из лука» и «два». Можно придумать историю: человек подстрелил из лука дичь (лоснящееся мясо, жирное, блестящее, с большим количеством сала), и продал её за две раковины (в древности – деньги) японцу. Как раз по-японски «два» читается как ни .
Чем более смешная, нелепая получится история, тем легче вы запомните иероглифы.
Кроме того, очень часто подобный разбор иероглифов помогает глубже прояснить смысл сложнейших и многозначных категорий китайской философии и культуры. На своих лекциях по китайской философии я часто прибегаю к такому способу объяснения.
И это далеко не все значения! Однако если разбить иероглиф на входящие в него графемы, то все значения станут интуитивно понятны. Первая графема – 首 shǒu , «голова, макушка, начало, главное, основное, суть». Вторая – «продвигаться вперед». То есть Дао – нечто основное, что продвигается вперед, находится в движении.
Или, другой пример, важнейшая 仁 rén — человеколюбие, гуманность . Иероглиф состоит из двух графем: человек 人 rén и два 二 èr . И читается так же как «человек». То есть человеколюбие – это отношения между людьми, которые строятся на основе справедливости. Как говорил , «Только обладающий человеколюбием может любить людей и ненавидеть людей» («Лунь юй», IV, 3).
Одно из любимых занятий китайцев — писать иероглифы кистью, смоченной водой. Причем здесь иероглифы вдобавок написаны в зеркальном отображении!
Хотя в китайском языке большинство иероглифов относится к категории фоноидеограмм, тем не менее, иероглиф не содержит прямого указания на чтение, как фонетические языки. Еще одна трудность китайского языка заключается в широком распространении явления омофонии: из-за ограниченного количества слогов (немногим более 400), разные иероглифы могут читаться одинаково, что создает определенные трудности в понимании устной речи. Тем не менее, очень удобно запоминать целый ряд иероглифов, имеющих одинаковое чтение.
На первых порах своего изучения китайского языка тон я обычно запоминала по какой-нибудь черте: горизонтальная черта в верхней части иероглифа означала первый тон, наклонная влево — второй тон, горизонтальная внизу — третий тон, наклонная или откидная вправо — четвертый тон. Хотя встречались иероглифы, где нужной черты не находилось.
Совершенно иная ситуация складывается в японском языке, где существует два вида чтения иероглифов: онное , пришедшее из китайского языка, и кунное , традиционное японское. Таким образом, один иероглиф может иметь до 5 и более различных чтений! В разных словосочетаниях иероглифы могут читаться по-разному.
Например, в японском языке слова «вчера» 昨日 и «завтра» 明日, имеющие в своем составе одинаковый знак 日 (день, солнце), читаются абсолютно по-разному: kino: и ashita соответственно. В словосочетании «каждый день», «ежедневно» 毎日 будет читаться mainichi , «третье число», «три дня» 三日- mikka . Хотя, по идее, все четыре слова должны были бы оканчиваться одинаково.
Именно поэтому единственный действенный способ и в китайском, и в японском языке запомнить чтение иероглифов — это зубрежка : многократно проговаривать их про себя и вслух, пытаться запомнить мелодику. В китайском языке это сделать, на мой взгляд, проще в силу наличия фоноидеограмм и общей повторяемости слогов, в японском — чуть сложнее.
Для тех, кто владеет китайским языком, японский язык со стороны кажется проще, по крайней мере, в части иероглифики. Действительно, значительная часть иероглифов в японском языке пишется одинаково с китайскими или очень похоже. Особенно, если знаешь полный вариант написания китайских иероглифов. Однако, как всегда, дьявол кроется в деталях. Расскажу о том, что я обнаружила уже на первых порах своего изучения японского языка.
«Китай в мире» начинает публикацию уроков китайского языка для начинающих.
Эти занятия предполагают возможность самостоятельного изучения китайского.
Китайская фраза с благоприятным содержанием, перевод на русский которой узнаем в конце 1-го урока.
На изображении современная китайская фраза с благоприятным содержанием. Вы узнаете значение этой фразы и каждого из её иероглифов в конце 1-го урока, состоящего из трёх небольших занятий.
В последствии изучая, обнаружите, что эта фраза станет своего рода «формулой» для запоминания иероглифов китайского языка, поскольку содержит более 15-ти смысловых единиц (ключевых знаков).
Итак, поскольку иероглифы – фундамент китайского языка, то наша первая тема именно о них. А начнем с самых простых иероглифов.
Китайские иероглифы, особенно традиционные*, на самом деле являются картинками, которым тысячи лет. Стоит научиться читать эти древние иллюстрации и тогда необходимость «зубрёжки» во многом отпадёт, как некий малоэффективный инструмент изучения китайского языка.
Поэтому попробуйте смотреть на все иероглифы нашего курса как на картинки.
Начнём с самых простых иероглифов - числительных: один, два, три, десять.
Китайский иероглиф «один». Произношение согласно транскрипции «пиньинь»: yī
Nota bene. В начальном этапе знакомства с иероглифами, произношению в «пиньинь»* можно (и даже желательно) не уделять внимания. Этот пиньинь очень даже пригодится, но лишь с начала освоения китайского произношения.
Китайский иероглиф «два». Произношение по транскрипции «пиньинь»: èr
В китайском тексте иероглифы 一二 , расположенные вместе, часто являются единым словом «несколько» или «немного».
Китайское слово: «несколько» или «немного». Произношение в транскрипции «пиньинь»: yīèr
Немного теории. Китайские слова могут состоять из одного иероглифа, а могут и из двух, или даже более 2-х иероглифов, скажем из пяти или шести иероглифов. Но большинство слов всё же состоит из двух иероглифов.
Китайский иероглиф «три». Произношение согласно транскрипции «пиньинь»: sān
Как видите изображение этих числительных вполне оправдано, поэтому легко запомнить, что они обозначают. Согласны?
На последующих занятиях узнаете, что эти с виду очень простые иероглифы имеют и более глубокое содержание.
Китайский иероглиф «десять». Произношение в «пиньинь»: shí
Чтобы понять почему иероглиф «десять» пишется именно так, можно копнуть немного глубже.
В китайской культуре есть древнее выражение «десять сторон света» или «десятисторонний мир» 十方世界 . Это древнее понятие полностью согласуется современными научными познаниями.
Как известно, плоскость нашей Земли имеет четыре основных направления: север и юг, запад и восток; а также четыре направления между ними. Всего получается восемь. Если добавить направления вверх и вниз, то получится «десять сторон света».
Десять сторон света применимыми и к человеку, например в боевых искусствах, и ко вселенским законам, например, к структуре Вселенной.
Для наглядности посмотрите две иллюстрации.
Воин осознает, что пребывает в десяти сторонах света. Изображение: atletizm.com.ua
Иероглиф «10» представляет собой схему «десятистороннего мира». Так, горизонтальная черта иероглифа является горизонтальными 8-ю направлениями двухмерной плоскости(в картинке на этой плоскости стоит боец кунг-фу). А вертикальная черта иероглифа «десять» – это оставшиеся направления вверх и вниз.
Иллюстрация галактики. Изображение: artefact-2007.blogspot.com/2012/01/blog-post.html
Галактика также схожа с иероглифом «десять». Если вообразить иероглиф трехмерным, то он становится «схемой» галактики.
Автор допускает, что читатель мог почувствовать не согласие с этим пояснением иероглифа «десять», которое, кстати сказать, соотносится с трактовкой авторитетного словаря Шовэнь Цзецзы*. Это ничего. Даже если это так, в любом случае, вам уже легче запомнить этот иероглиф, не правда ли? А ведь вы уже знаете четыре простых китайских иероглифа и одно слово из двух иероглифов.
Также, только что вы познакомились с одним из методов запоминания иероглифов – через исследование их происхождения и построения(этимология иероглифов).
Немного теории. Все усвоенные четыре иероглифа(1,2,3,10) можно отнести к простым «указательным иероглифам » - одному из шести видов китайских иероглифов, по классификации упомянутого Шовэнь Цзецзы.
В словаре Шовэнь «указательные иероглифы» именуются как «Чжышы» (буквально: [иероглифы] «указывающие на факты»). Их изображение указывает на значение, как было видно в иероглифах 1,2,3 или подсказывает значение, выражая абстрактную идею, как представлено с иероглифом 10.
К простыми также относятся «изобразительные иероглифы»: человек, ребенок, женщина и другие. С этими иероглифами познакомимся на следующем занятии. А пока что,…
1.Завести тетрадь в клетку от 12 до 60 листов (в зависимости от серьезности намерений изучать китайский 🙂). Как показывает практика, наиболее удобна обычная школьная тетрадь в клетку или же формата А-5.
Начертание китайских иероглифов в формате «четыре на четыре» клетки. Ниже строки с иероглифами остаётся также строка размером 4 клетки для «в высоту» для своих записей (перевода иероглифов на русский, транскрипции и др.). Фото: сайт
2.В приобретенной тетради чертить изученные иероглифы. Для надписи одного иероглифа используйте формат «четыре на четыре» клетки. Но может быть и другая площадь, если она более удобна вам.
