Калинин Михаил Иванович (7 (19) ноября 1875(18751119) — 3 июня 1946) — советский государственный и партийный деятель. Получил прозвище «всесоюзного старосты».
Из-за большой активности в подпольно-стачечном деле он неоднократно подвергался арестам и ссылкам, одновременно продвигаясь по партийной лестнице: делегат IV съезда РСДРП (1906), член Петербургского комитета РСДРП (1911), кандидат в члены ЦК (1912).
Михаил Калинин родился в деревне Верхняя Троица Корчевского уезда Тверской губернии, в крестьянской семье. Юный Михаил Калинин закончил начальное земское училище, после чего поступил в услужение к соседу-помещику Д. П. Мордухай-Болтовскому. В 1889 году был увезён в Санкт-Петербург, работал у него лакеем, что позволило ему прочитать много книг из хозяйской библиотеки. В 1895 он поступает на работу токарем на машиностроительном заводе и участвует в нелегальных кружках. Детство и юность М. И. Калинина описаны в книге Марии Прилежаевой «С берегов Медведицы».
Последующий канон большевистской биографии «днём слесарь, вечером подпольщик» списан явно с Калинина: на ближайшие 20 лет это становится формулой его жизни.
В 1899 году вместе с другими членами организованного им марксистского кружка был арестован и после 10-месячного тюремного заключения выслан в Тифлис. Там он продолжал революционную борьбу в составе центральной группы тифлисской социал-демократической организации, за что был вновь арестован и в марте 1901 года выслан в Ревель (ныне Таллин), где работал слесарем на заводе «Вольта» и организовал подпольную типографию.
В январе 1903 года Михаил Калинин арестован и отправлен в петербургскую тюрьму «Кресты». В июле 1903 года снова выслан в Ревель.
В 1906 году женился на Екатерине Ивановне Лорберг (Калининой) (1882—1960), ткачихе из Ревеля, эстонке по национальности.
Участвовал в революции 1905 года. На 6-й конференции РСДРП (1912) стал кандидатом для кооптации в ЦК РСДРП.
В Февральскую революцию был одним из руководителей разоружения охраны и захвата Финляндского вокзала.
Калинин принимал непосредственное участие в подготовке и проведении Октябрьской революции. После победы Октябрьской революции возглавил Комиссариат городских хозяйств Союза коммун Северной области и Петроградской трудовой коммуны.
После смерти Я. М. Свердлова в 1919 году избран председателем ВЦИК. Ленин, рекомендуя Калинина на этот пост, говорил: «Это товарищ, за которым около двадцати лет партийной работы; сам он — крестьянин Тверской губернии, имеющий тесную связь с крестьянским хозяйством… Петроградские рабочие сумели убедиться, что он обладает умением подходить к широким слоям трудящихся масс…».
Во время гражданской войны вел большую пропагандистскую работы, выезжая в районы боевых действий, где выступал как оратор-пропагандист в частях Красной Армии и перед местным населением.
В 1919, после разгрома Юденича, выступал в революционном Кронштадте с приветствиями и благодарностью морякам и гарнизону.
1 марта 1921 года, непосредственно накануне Кронштадского восстания, без охраны, в сопровождении жены, прибыл в крепость с целью склонения к прекращению волнений. На многочисленном митинге на Якорной площади был встречен аплодисментами. Однако, когда попытался агитировать, матросы сорвали его выступление. После чего Калинин беспрепятственно покинул Кронштадт.
Калинин избирался председателем президиумов всех восьми Съездов Советов СССР.
Калинин принял активное участие в преодолении последствий голода в Поволжье 1921—1922 гг. Он лично посещал пострадавшие регионы, и Самарская областная клиническая больница до сих пор носит его имя.
В мае 1923 года вместе с Ворошиловым посещает Северный Кавказ, разъясняя политику Советской власти местному населению. Выступает на митингах в Чечне и на землях Терского казачества.
У граждан СССР в 20-40-е годы было принято писать письма М.И. Калинину с самыми разными просьбами о помощи - при раскулачивании, несправедливом аресте, поступлении в военное училище или же сложностях в трудоустройстве. Часто Калинин лично или посредством своего секретариата такую помощь тем, кто ему писал, оказывал.
В 1926—1946 гг. член Политбюро ЦК ВКП(б).
В 1925 году Калинин высказался резко против того, чтобы один из уездов назвали его именем, полагая, что оценка политических деятелей по праву принадлежит потомкам. Но уже в 1931 году он сам подписал постановление о переименовании Твери в город Калинин. Один из организаторов[источник не указан 488 дней] раскулачивания.
С 1937 года Калинин — председатель Президиума Верховного Совета СССР, де-юре первое лицо страны.
В 1938 году была арестована его жена. Она была помилована и освобождена в июне 1945 года, за год до смерти «всесоюзного старосты». Калинин был одним из немногих видных старых большевиков, которые не были репрессированы ни в 1930-е, ни позже.
Похоронен на Красной площади в Москве у Кремлевской стены.
Из-за большой активности в подпольно-стачечном деле он неоднократно подвергался арестам и ссылкам, одновременно продвигаясь по партийной лестнице: делегат IV съезда РСДРП (1906), член Петербургского комитета РСДРП (1911), кандидат в члены ЦК (1912).
Михаил Калинин родился в деревне Верхняя Троица Корчевского уезда Тверской губернии, в крестьянской семье Ивана Калиновича Калинина (1855--1907). Юный Михаил Калинин закончил начальное земское училище, после чего поступил в услужение к соседу-помещику Д. П. Мордухай-Болтовскому. В 1889 году был увезён в Санкт-Петербург, работал у него лакеем, что позволило ему прочитать много книг из хозяйской библиотеки. В 1895 он поступает на работу токарем на машиностроительном заводе и участвует в нелегальных кружках. Детство и юность М. И. Калинина описаны в книге Марии Прилежаевой «С берегов Медведицы».
Последующий канон большевистской биографии «днём слесарь, вечером подпольщик» списан явно с Калинина: на ближайшие 20 лет это становится формулой его жизни.
В 1899 году вместе с другими членами организованного им марксистского кружка был арестован и после 10-месячного тюремного заключения выслан в Тифлис. Там он продолжал революционную борьбу в составе центральной группы тифлисской социал-демократической организации, за что был вновь арестован и в марте 1901 года выслан в Ревель (ныне Таллин), где работал слесарем на заводе «Вольта» и организовал подпольную типографию.
В январе 1903 года Михаил Калинин арестован и отправлен в петербургскую тюрьму «Кресты». В июле 1903 года снова выслан в Ревель.
В 1906 году женился на Екатерине Ивановне Лорберг (Калининой) (1882-1960), ткачихе из Ревеля, эстонке по национальности.
Участвовал в революции 1905 года. На 6-й конференции РСДРП (1912) стал кандидатом для кооптации в ЦК РСДРП.
В Февральскую революцию был одним из руководителей разоружения охраны и захвата Финляндского вокзала.
Калинин принимал непосредственное участие в подготовке и проведении Октябрьской революции. После победы Октябрьской революции возглавил Комиссариат городских хозяйств Союза коммун Северной области и Петроградской трудовой коммуны.
После смерти Я. М. Свердлова в 1919 году избран председателем ВЦИК. Ленин, рекомендуя Калинина на этот пост, говорил: «Это товарищ, за которым около двадцати лет партийной работы; сам он - крестьянин Тверской губернии, имеющий тесную связь с крестьянским хозяйством… Петроградские рабочие сумели убедиться, что он обладает умением подходить к широким слоям трудящихся масс…».
Решение о его избрании было принято пленумом ЦК РКП(б) 25 марта 1919 года («за» проголосовали 7, против 4, воздержались 2), причём пленум обсуждал кандидатуры на этот пост Ф. Э. Дзержинского, А. Н. Белобородова, Н. Н. Крестинского, В. И. Невского и председателя Смоленского губкома партии Иванова С. В. (1880-1955). По поручению ЦК Л. Б. Каменев, назначенный председателем фракции, провёл Калинина сначала в состав ЦИК, а затем и в Председатели.
Во время гражданской войны вел большую пропагандистскую работу, выезжая в районы боевых действий, где выступал как оратор-пропагандист в частях Красной Армии и перед местным населением.
В 1919, после разгрома Юденича, выступал в революционном Кронштадте с приветствиями и благодарностью морякам и гарнизону.
1 марта 1921 года, непосредственно накануне Кронштадтского восстания, без охраны, в сопровождении жены, прибыл в крепость с целью склонения к прекращению волнений. На многочисленном митинге на Якорной площади был встречен аплодисментами. Однако, когда попытался агитировать, матросы сорвали его выступление. После чего Калинин беспрепятственно покинул Кронштадт.
Калинин избирался председателем президиумов всех восьми Съездов Советов СССР.
Калинин принял активное участие в преодолении последствий голода в Поволжье 1921-1922 годах. Он лично посещал пострадавшие регионы, и Самарская областная клиническая больница до сих пор носит его имя.
В мае 1923 года вместе с Ворошиловым посещает Северный Кавказ, разъясняя политику Советской власти местному населению. Выступает на митингах в Чечне и на землях Терского казачества.
У граждан СССР в 1920-1940-е годы было принято писать письма М. И. Калинину с самыми разными просьбами о помощи - при раскулачивании, несправедливом аресте, поступлении в военное училище или сложностях в трудоустройстве. Часто Калинин лично или посредством своего секретариата такую помощь тем, кто ему писал, оказывал.
В 1926-1946 гг. член Политбюро ЦК ВКП(б).
В 1925 году поступило предложение назвать один из уездов[уточнить] именем Калинина, однако он высказался резко против, полагая, что оценка политических деятелей принадлежит потомкам. Однако в 1931 году он сам подписал постановление о переименовании Твери в город Калинин.
С 1937 года Калинин - председатель Президиума Верховного Совета СССР, де-юре первое лицо страны.
В 1938 году была арестована его жена. Она была помилована и освобождена в июне 1945 года, за год до смерти «всесоюзного старосты». Калинин был одним из немногих видных старых большевиков, которые не были репрессированы ни в 1930-е, ни позже.
Умер от запущенного рака кишечника.
Похоронен на Красной площади в Москве у Кремлевской стены.
20 ноября 1931 года в именем М. И. Калинина был назван город Тверь (В 1990 г. название восстановлено).
Смерть Калинина в 1946 по времени совпала с политическим решением о переименовании всех городов и населённых пунктов в (тогда ещё) Кёнигсбергской области - бывшей Восточной Пруссии. 6 июля город Кёнигсберг и одноимённая область были переименованы в честь «всесоюзного старосты», хотя на карте страны уже были города Калинин (ныне - Тверь), Калининград (ныне Королёв), Калининабад (ныне - Сарбанд), посёлок Калининец под Москвой и Калининаул и другие населённые пункты. В 1938 деревня Берёзовая Заводь стала рабочим посёлком Имени М. И. Калинина.
В 1962 году рабочий посёлок Баланда? переименован в честь М. И. Калинина в город Калининск, на площади, где он выступал, установлен ему памятник.
В 1957 станица Поповическая Краснодарского края переименована в Калининскую.
В 1937 г. пос. Воронцовка в Армянской ССР переименован в Калинино (город с 1983). C 1991 - город Ташир (Армения).
Именем Калинина также названы площадь и проспект в Калининграде. Вообще, улица Калинина в советское время была в каждом более-менее крупном городе. Во многих населённых пунктах эти улицы, проспекты, площади, парки, районы, заводы и прочие объекты сохранили своё название и в постсоветский период. Из всех советских проспектов и улиц имени Калинина наиболее выделялся Проспект Калинина в Барнауле, длиной в 15 километров и Калининский проспект в Москве (Новый Арбат).
В честь Калинина 24 декабря 1946 станция Московского метрополитена «Улица Коминтерна» была переименована в «Калининскую», это название просуществовало до 5 ноября 1990 и было заменено на Воздвиженка, а уже через год - на её современное название Александровский сад. Также именем «всесоюзного старосты» была названа Калининская линия Московского метрополитена. В Минске до сих пор существует площадь, на которой расположен памятник Калинину, и прилегающая к площади улица Калинина. Также в г. Конаково Тверской области сохранился памятник Калинину на одноимённой площади.
В советское время именем Калинина был назван один из четырёх административных районов Таллина (ныне разделён между частями города Хааберсти и Пыхья-Таллинн), а также находившиеся в этом районе электро-механический завод и улица (ныне улица Копли). До начала 1990-х годов памятник М. И. Калинину стоял на таллинской площади Торниде (перенесён в филиал Эстонского исторического музея в имении Орловых-Давыдовых на Маарьямяги.
С 1935 по 1977 год имя Калинина носила центральная площадь Киева (ныне Площадь Независимости).
В августе 1946 году один из районов Ленинграда получил название Калининский район. Также существует Калининский район в городах Донецк, Горловка. В 1959 году в Калининграде на площади Калинина у железнодорожного вокзала открыт 10-метровый памятник М.Калинину с протянутой рукой (скульптор Б. В. Едунов).
В 1988 году открыта мемориальная доска Калинину М. И. в ОВВКУС имени Калинина в г. Орле (скульптор О. А. Уваров).
Киевское высшее военное инженерное дважды Краснознаменное училище связи имени М.И.Калинина.
Военная артиллерийская ордена Ленина Краснознаменная академия имени М.И.Калинина (Ленинград).
Памятник в Москве
Памятник в Чебоксарах
М.И.Калинин.Образец парковой скульптуры. Открытая экспозиция Хабаровского краевого музея им.Н.И.Гродекова. Хабаровск.
М. И. Калинину посвящено много почтовых марок, выпущенных в честь государственных деятелей СССР, что достаточно редко.
Серия из 4-х почтовых марок СССР, 1935 год
Почтовая марка,
1946 год
Почтовая марка,
1951 год
Почтовая марка,
1951 год
Почтовая марка,
1951 год
Почтовая марка,
1965 год
Почтовая марка,
1975 год
Почтовая марка,
1950 год, 40 коп.
Почтовая марка,
1950 год, 1 руб.
Почтовая марка,
1950 год, 5 руб.
Поскольку с 1919 г. и до года своей смерти Калинин занимал наивысшую должность (в разные годы именовалась по-разному) в органах государственной власти РСФСР, а затем и СССР. Член ЦК ВКП(б) (1919-1946). Кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) (1919-1926), член Политбюро ЦК (1926-1946). Член Оргбюро ЦК ВКП(б) (1919-1920, 1924-1925), кандидат в члены Оргбюро ЦК РКП(б) (1921-1924).
Решение о его избрании принимал пленум ЦК РКП(б) 25 марта 1919 года («за» проголосовали 7, против 4, воздержались 2), причём пленум обсуждал кандидатуры на этот пост Ф. Э. Дзержинского , А. Н. Белобородова , Н. Н. Крестинского , В. И. Невского и председателя Смоленского губкома партии С. В. Иванова ( -). По поручению ЦК Л. Б. Каменев , назначенный председателем фракции, провёл Калинина сначала в состав ЦИК, а затем и в Председатели .
У граждан СССР в 1920-1940-е годы было принято писать письма М. И. Калинину с самыми разными просьбами о помощи - при раскулачивании, несправедливом аресте, поступлении в военное училище или сложностях в трудоустройстве. Часто Калинин лично или посредством своего секретариата такую помощь тем, кто ему писал, оказывал .
В марте и в начале мая 1932 г. при решении в Политбюро вопроса о высылке кулаков, исключённых из колхозов, высказал своё особое мнение. 4 мая на листе голосования опросом постановления о высылке 38 000 крестьянских семей написал: «Я считаю необоснованной такую операцию» . Через две недели Политбюро отменило своё решение, остановив уже начавшуюся операцию.
В -1946 годы - член Политбюро ЦК ВКП(б) .
В декабре 1928 г. и в марте 1929 г. (то есть в разгар борьбы Сталина с «правыми» в ЦК) председатель Центральной контрольной комиссии Г. К. Орджоникидзе получил из архивов царской полиции материалы, свидетельствующие о том, что Калинин и Я. Э. Рудзутак , находясь под арестом, дали откровенные показания, на основании которых полиция произвела аресты в подпольных революционных организациях .
В августе 1930 г. в ходе расследования дела «Трудовой крестьянской партии» арестованный профессор Н. П. Макаров показал, что «вредители» наряду с Рыковым и Сокольниковым собирались включить в «коалиционное правительство» также Калинина. Молотов , руководивший в августе 1930 г. делами в ЦК во время отпуска Сталина, сообщил об этом Сталину, предположив, что Макаров «пачкает» Калинина «намеренно», в связи с чем выражал сомнения в целесообразности делать рассылку показаний арестованных всем членам ЦК и ЦКК, а также «руководящим кадрам хозяйственников». На это Сталин ответил:
Что Калинин грешен, в этом не может быть сомнения. Всё, что сообщено о Калинине в показаниях - сущая правда. Обо всём этом надо осведомить ЦК, чтобы Калинину впредь не повадно было путаться с пройдохами
На 2013 год имя Калинина в России носят 3358 площадей, проспектов, улиц и переулков , большая часть которых названа в честь М. И. Калинина.
На Северном Кавказе в г. Ессентуки работает санаторий им. Калинина, а в Пятигорске самая длинная улица - это проспект Калинина.
Памятник М. И. Калинину в п. Повенец, Медвежьегорский р-он, р. Карелия.
|
||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||
Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.
В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.
– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.
Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
В хранилище Тверской областной универсальной научной библиотеки есть два вместительных старинных книжных шкафа. Вот уже почти семьдесят лет в них теснятся почти полторы тысячи книг – от солидных томов с тиснением на обложках до брошюр, напечатанных на сероватой, а теперь пожелтевшей бумаге. Это – научная часть личной библиотеки человека, возглавлявшего нашу страну более четверти века. Нет, речь не о Сталине, реально обладавшем всей полнотой власти в государстве. Формальным «президентом» сначала РСФСР, а с 30 декабря 1922 года – Союза ССР являлся Михаил Иванович Калинин, в честь которого в 1946 году и была переименована отошедшая по итогам Второй мировой войны Советскому Союзу Восточная Пруссия. Разделила участь «цитадели немецкого милитаризма» и её столица – знаменитый город-крепость Кёнигсберг.
Судя по подбору книг, читателем товарищ Калинин был серьезным. Немалую часть собрания составляют труды по истории России и Западной Европы, творения классиков мировой философии. Есть даже дореволюционное издание диалогов Платона, которые по указанию Н. К. Крупской были изъяты или помещены в так называемые спецхраны во всех библиотеках страны, как идеологически вредные. Естественно, сочинения Маркса, Энгельса, Ленина, стенограммы партийных съездов. Научные работы таких корифеев мысли, как физиологи Мечников и Павлов. И это при том, что образования у владельца библиотеки не было почти никакого. И откуда ему было взяться у мальчишки из бедняцкой семьи (по некоторым данным его отцом был вернувшийся со службы солдат-сверхсрочник, так и не поднаторевший в крестьянском деле).
Родился «выдающийся деятель коммунистической партии и советского государства» (как писали в советских энциклопедиях) в деревне Верхняя Троица, неподалеку от Кашина, старинного городка Тверской губернии 7 (19) ноября 1875 года. У Ивана Калиныча Калинина и его жены Марии Васильевны Михаил был первенцем, и ему рано пришлось становиться помощником родителей во всех хозяйственных делах. Грамоте он выучился в домашних условиях, а в 11 лет сумел поступить в начальное четырехклассное земское училище. Закончил его за два года с похвальным листом за способности и прилежание. А тут подвернулся случай избавиться от крестьянских трудов, которыми мальчик откровенно тяготился. Случай носил странную фамилию Мордухай-Болтовские. Дворянская семья, ведущая родословную с одной стороны от татарских военачальников времен Золотой Орды, с другой – от белорусских шляхтичей. Неподалеку от Верхней Троицы у них было имение Тетьково, куда семья перебиралась на лето, в дачном режиме. Мальчик познакомился с детьми владельца имения. А потом к господам пришла мать Калинина и слёзно умоляла: муж пьяница, нужда беспросветная, помогите. Так Миша Калинин стал лакеем в богатой семье штатского генерала, известного инженера-железнодорожника Дмитрия Петровича Мордухай-Болтовского.
Много лет спустя, рассказывая советским школьникам о своем безрадостном детстве, Калинин живописал, как его наказывала генеральша-хозяйка за разбитую стопку тарелок и за более мелкие прегрешения.
Но это на публику. А на самом деле, уже находясь наверху советской иерархии, Калинин не раз помогал сыновьям своего бывшего хозяина и деньгами, и протекцией. Почему? Да потому, что обязанностями юного слугу нагружали по минимуму. Дети генерала охотно играли с ним, относились с искренним дружелюбием. А главное – никто не воспрещал пользоваться богатой библиотекой, которая и стала главным источником знаний для деревенского паренька, оказавшегося в столице. Кстати, все трое сыновей генерала-железнодорожника не эмигрировали после Октябрьской революции 1917 года, остались на родине. Ровесник Калинина Дмитрий Дмитриевич Мордухай-Болтовской стал выдающимся математиком, профессором Ростовского университета, у которого перед войной учился студент Александр Солженицын и характерные черты которого будущий нобелевский лауреат запечатлел в одном из персонажей романа «В круге первом». А в бывшем имении своих благодетелей Михаил Иванович распорядился организовать санаторий для партийных чиновников и сам там неоднократно проводил отпуска в 20-30-е годы.
В 18 лет Калинин поступил учеником токаря на питерский казенный военный завод «Старый Арсенал». Стал посещать школу для рабочих. Через два года перешел на Путиловский завод. Там вошел в подпольный социалистический кружок, основатель которого, 26-летний юрист из дворян, был уже арестован. С Ульяновым, будущим Лениным, Михаил лично познакомился значительно позже.
Увлечение революционной деятельностью вскоре принесло свои «плоды»: Калинина арестовали по подозрению в написании и распространении листовок «возмутительного содержания». Правда, царская охранка не добилась успеха в поиске доказательств антигосударственной деятельности молодого рабочего, и после непродолжительного пребывания в тюрьме его выслали из Петербурга.
Но, что интересно, не на далекий Север или еще более дальний Восток, а… в Тифлис. Вскоре как один из организаторов забастовки, Калинин был арестован и заключен в знаменитый Метехский замок. После чего его выслали… в Ревель (ныне Таллин). В этих то ли ссылках, то ли командировках в будущие столицы независимых государств Калинин и не думал исправляться: сходу находил единомышленников (в Тифлисе это был молодой революционер-грузин по кличке Коба, будущий Иосиф Сталин), вел пропагандистские беседы среди рабочих, составлял листовки. Когда начали издаваться подпольные газеты, стал публиковать в них свои заметки. Впрочем, сам автор заметок никогда в подполье не работал. Его арестовывали 14 раз.
Под следствием в общей сложности Калинин провел два года и восемь месяцев. Но ни разу дело не доходило до приговора к заключению. Эту странность в советское время историки объясняли талантом Калинина–конспиратора.
В постсоветское время появились другие версии: мол, Михаил Иванович просто шел на сотрудничество со следствием, писал явку с повинной и выходил сухим из воды. Установить истину за давностью лет вряд ли возможно.
Советские биографы писали о «великих революционерах» не биографии, а жития святых. Поэтому многое из того, что освещалось в историях жизни писателей, артистов, художников – было скрыто от публики, а зачастую и от биографов советских вождей – в частности, личная жизнь. В предреволюционные десятилетия русская крестьянская молодежь женилась рано, обеспечивая тот великий демографический взрыв, который, как считают современные ученые, способствовал революционной буре не меньше, чем политические и экономические причины. А вот Калинин долго оставался холостым. Тверские журналисты, изучавшие биографию своего земляка, в публикациях перестроечных времен не раз тиражировали ничем не подкрепленные слухи и «свидетельства» о том, что, будучи молодым человеком, Калинин приезжал на родину, в Верхнюю Троицу, и сватался к одной деревенской девушке, однако был отвергнут за неказистый вид, очки на носу и пребывания в арестном доме. Как бы то ни было, но на тридцатом году жизни Калинин, наконец-таки обрел семейное счастье.
В канун первой русской революции он снова оказался в Петербурге. Там, на квартире большевички Татьяны Словатинской, будущей бабушки замечательного писателя Юрия Трифонова, он познакомился с 22-летней революционеркой, ткачихой из Эстонии Екатериной Лорберг. Екатерина уже имела внебрачного ребенка – сына Валериана. Церковного.
Свидетельства о браке Калининых историки до сих пор не обнаружили. Биограф В.М.Молотова поэт и публицист Феликс Чуев в книге «Сто бесед с Молотовым» предложил версию, что венчанию помешало то, что невеста была на самом деле не эстонкой, и придерживалась иудейской религии.
Но это предположение – скорее из области фантастики, поскольку сохранились свидетельства о том, что отец Екатерины, простой крестьянин-поденщик, был православным. Как бы то ни было, Михаил Иванович с гордостью привез молодую жену в Верхнюю Троицу – показать отвергавшим его ухаживания землячкам. Пошли дети: дочь Юлия, сын Александр, дочь Лидия.
В горячую осень 1905 года – время всероссийской стачки, вооруженных выступлений, двустороннего (революционного и правительственного) террора – Калинин наконец познакомился с Лениным и произвел на него самое хорошее впечатление. Настоящий рабочий, от станка, которых так не хватало в составе большевистской фракции российских социал-демократов, именовавших себя «рабочей партией». К тому же – умеет говорить перед аудиторией, не лезет за словом в карман, неплохо знает основные положения марксистской теории (сочинения Маркса в царской России не были запрещены), имеет опыт революционной деятельности.
В дни Февральской революции (того же 1917 года) Калинин возглавил толпу демонстрантов и направил её к петербургской тюрьме «Кресты».
В результате возглавленного им выступления народных масс на свободу были выпущены все заключенные. В том числе – десятки рецидивистов, захвативших оружие тюремных надзирателей. Петроград на неделю погрузился в криминальный хаос: грабежи, насилие, кражи, убийства происходили ежедневно в огромном количестве.
В большевистской фракции Петроградского Совета Калинин стал одним из активнейших функционеров, хотя и не сразу принял курс на захват власти, предложенный «апрельскими тезисами» вернувшегося из эмиграции Ленина. В августе 1917-го его избрали по списку большевиков членом Петроградской городской думы. А когда после октябрьского переворота прежняя дума была распущена, он возглавил централизованный комиссариат городского хозяйства при Петроградском Совете. Вскоре большевистское правительство переехало в Москву. Калинин остался на хозяйстве в бывшей императорской столице. В городе начался голод, многие жители уезжали в деревни, где можно было найти пропитание. Городские системы жизнеобеспечения выходили из строя, возникла угроза эпидемий.
Калинин и его соратники организовали переселение рабочих с окраин в реквизированные квартиры «буржуазии», положив начало эпохе знаменитых «коммуналок». При этом Калинин прекрасно понимал, что беспощадная борьба с буржуазией, с тем, что ныне называется малым и средним бизнесом, чревата тяжелыми последствиями для экономики города, и страны в целом. Он даже опубликовал статью, в которой призвал новую власть не изолировать себя от мелкой буржуазии, заключить с ней как можно скорее пакт о сотрудничестве, предоставить предпринимателям возможность работать. Но понимания у рвущегося к коммунизму и мировой революции Ленина на сей раз не нашел. Ответ лидера партии был суров: «Я резко восстаю против товарища Калинина, ибо блок с мелкой буржуазией, с шовинистами – немыслим. Малейшая мысль о блоке с мелкой буржуазией, поддерживаемой буржуазией, это – предательство социализма». Калинина это, однако, не остановило.
Видимо, он решительно не понимал то, что в те же месяцы понял Евгений Замятин, начавший писать свой известный, на десятилетия запрещенный при Советской власти роман «Мы»: большевики строят не марксистское царство «свободного развития каждого, как условия свободного развития всех», а то, что впоследствии ученые назовут тоталитаризмом.
В новой дискуссионной статье, опубликованной в начале 1919 года, Калинин писал: «Мы можем дать мелкой буржуазии не меньше, чем давал ей капиталистический строй… Правительство должно гарантировать право на мелкую собственность… Правительство разрешает крестьянину, ремесленнику, кустарю, мелкому огороднику, мелкому торговцу, молочнику пользоваться наемным трудом под контролем Совета профессиональных союзов. Большего мелкий буржуа в истории никогда не имел и его претензии дальше не идут».
Ленин и на этот раз не прислушался к доводам «человека из народа». Потребовались еще два года безумных экспериментов, приведших экономику страны почти к полному коллапсу и грозное выступление матросов Кронштадта, чтобы доводы Калинина оказались услышаны и была провозглашена новая экономическая политика – НЭП, к которой и призывал Калинин. Но через два месяца после публикации «крамольной» статьи, в марте 1919-го, Калинина предлагают (по одной версии – сам Ленин, по другой — Троцкий) на пост председателя Центрального исполнительного комитета, освободившийся после внезапной смерти Я. М. Свердлова. Кстати, Троцкий в своих не вполне достоверных мемуарах приписал себе авторство неофициального статуса, закрепившегося за Калининым на всю оставшуюся жизнь: «всероссийский староста».
Вполне логично, что Калинин полностью поддержал новую экономическую политику. Но документы и распоряжения, которые ему приходилось теперь подписывать, все чаще вынуждали его идти на компромиссы со своими прежними убеждениями, с нравственными установками. Это был и знаменитый указ об изъятии церковных ценностей под предлогом борьбы со страшным голодом в Поволжье в 1921-1922 годах, а на самом деле – начавший террор против Русской Православной Церкви, приведший к массовым репрессиям против священнослужителей и активных прихожан.
И – расстрельные списки «врагов революции». В агитпоезде, с которым Калинин ездил по стране в 1919-1920 годах, был вагон-трибунал, пассажиры которого производили расстрелы на месте.
В отношении к Калинину Ленина и Троцкого (оба считали себя выдающимися теоретиками и философами) явственно видна снисходительность интеллектуалов к практику-эмпирику. Так, Ленин, при обсуждении вопросов на заседаниях политбюро, обращался к Калинину неизменно: «А что скажет по этому поводу глава государства?» – при том, что Михаил Иванович по своим властным полномочиям никак не мог равняться с «вождем революции». Еще откровеннее писал позже, в эмиграции, Троцкий: «Бывший тверской крестьянин и петербургский рабочий, он держал себя на своем неожиданно высоком посту достаточно скромно и, во всяком случае, осторожно. Лишь постепенно советская пресса утвердила его имя и авторитет в глазах страны. Правда, правящий слой долго не брал Калинина всерьез…»
С началом новой экономической политики к мнению и предложениям Калинина стали прислушиваться более внимательно. В эти годы он опубликовал свои лучшие теоретические работы, в которых обнаружились и природный ум, и понимание текущей ситуации – результат огромного числа встреч с простым народом, организуемых в ходе многочисленных поездок по стране, а также личных приемов граждан с жалобами, о которых заранее публиковались объявления в газетах.
По понятным причинам несколько лет нэпа не получили развития. Политика поощрения частного бизнеса не смогла утвердиться в нашей стране даже в умеренных формах.
Логика борьбы внутри партийной элиты, логика борьбы за личную власть, развернутая Сталиным, логика догматически понимаемого марксизма были несовместимы с рыночными отношениями и нормальным экономическим развитием.
С 1928 года в партии началась борьба с так называемым «правым» уклоном, 1930 год стал началом «сплошной коллективизации» и «ликвидации кулачества как класса». На первом этапе этих событий, переломных и трагических в первую очередь для российского крестьянства, Калинин еще осмеливался иногда робко выступать против воли Сталина, на глазах становившегося Хозяином. Но вскоре потерял всякую самостоятельность суждений, полностью капитулировав.
Что стало причиной этой капитуляции? Надо признать, что Калинин никогда не был сильным лидером. Как не был и изощренным интриганом. В значительной степени его, крестьянского сына, погубили и развратили привилегии власти, в том числе возможность потакать не всегда безобидным слабостям. Эти слабости привели к краху семейную жизнь «президента». В начале 20-х годов в квартире Калинина появилась молодая женщина, исполнявшая функции домохозяйки: ведь ни у Калинина, ни у его супруги, ставшей партийной деятельницей, не было времени заниматься домом, обихаживать детей. Закончилась эта не очень красивая история тем, что Екатерина Калинина попросила в ЦК командировать ее куда-нибудь подальше от супруга, проявляющего излишнюю резвость в амурных делах, и уехала на несколько лет на Алтай.
Как говорится, лиха беда начало. На шестом десятке лет Михаил Иванович наверстывал то, чего был лишен в холостые годы. Однажды в печати даже появился фельетон об истории ухаживаний «всесоюзного старосты» за актрисой театра оперетты. Позже такого рода публикации о видных деятелях были раз и навсегда запрещены.
Но похождения Калинина на любовном фронте не закончились. Он неожиданно для своего образования и вкусов стал поклонником балета. И не столько балета как искусства, сколько молоденьких балерин…
Впрочем, сломали его как личность не эти «шалости», а события гораздо более суровые. В 1931-1932 годах он, еще десятилетие назад защитник малого бизнеса, полностью поддержал все меры сталинского руководства против крестьянства и городской мелкой буржуазии. В архиве Калинина хранятся буквально сотни тысяч писем крестьян с описанием ужасов коллективизации. Но только в нескольких случаях Калинин оказал помощь отдельным середнякам, которых выселяли на Север и Восток как «кулаков». Его подпись стоит под постановлением ЦИК СССР «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации…». Этот закон от 7 августа 1932 года привел к арестам и длительному заключению множества бедняков и середняков – «за колоски», как говорили в народе. Голодных крестьян арестовывали за «кражу» даже горсти зерна у колхоза, хотя именно эти люди вырастили его. Подпись Калинина скрепляет постановление о паспортной системе, превратившее сельских жителей практически в новых крепостных, лишая их свободы передвижения. Эта же подпись – под чудовищным постановлением от 1 декабря 1934 года «О порядке ведения дел о подготовке или совершении террористических актов». Данное постановление оставалось главной юридической нормой для псевдосудебных процедур 30-40-х годов. Калинин подписал и акт о распространении всех видов уголовного законодательства на детей с 12-летнего возраста. Заключение в лагерь за опоздание на работу, за прогул, за самовольный уход с работы, за мелкие хищения – все эти драконовские меры в 1940 году скрепил своей подписью «всесоюзный староста» с внешностью доброго дедушки с аккуратной седой бородкой.
В награду за послушание и безволие, а точнее – за соучастие в государственной «легитимации» сталинского террора «отец народов» не только закрывал глаза на эротические похождения своего соратника, но и по-своему его награждал. Еще в первых числах ноября 1931 года рабочие предприятий старинной Твери вдруг начали обращаться с коллективными письмами, содержавшими просьбу: присвоить их городу имя земляка – «всесоюзного старосты».
И не беда, что Тверь не была для Калинина родным городом и до этого времени он в ней бывал проездом два или три раза. К 56-му дню рождения Михаил Иванович получил в подарок город имени себя.
А ведь еще пять лет назад разумно и рассудительно возражал против предложения присвоить его имя районному центру Кимры, что находится гораздо ближе к его родной Верхней Троице…
Но кроме подобных «пряников» Сталин использовал в отношениях с соратниками и кнут. Михаил Иванович не стал исключением. В 1938 году была арестована Екатерина Ивановна. Пусть фактически жившая отдельно от мужа, но формально все еще жена. Пожилой женщине, работавшей в то время в аппарате Верховного суда, поставили в вину давнюю трагическую историю. Еще в 1924 году она обратилась в ЧК с признанием, что ее старший брат Владимир до революции сотрудничал с царской охранкой. Брата тогда же расстреляли. И вот спустя четырнадцать лет ее мучают вопросами: почему не выдала брата раньше? Приговор типичен для времени «ежовщины»: 15 лет лагерей. Пытался ли Калинин обратиться к Сталину, защитить супругу? Известно о такой просьбе в начале войны. Тогда Сталин грубо отказал: «Давай я разберусь с твоим делом, когда войну закончим», – сказал он. Во время «чистки» командования Красной Армии накануне войны был арестован и зять Калинина – муж его дочери, военный. Но его удалось освободить: Берия, сменивший Ежова, чтобы завоевать репутацию «борца с перегибами», инспирировал освобождение части арестованных по совершенно уж нелепым обвинениям.
Репрессии коснулись и членов возглавляемого Калининым ЦИКа СССР. Калинин даже не пытался спасти людей, с которыми не один год проработал бок о бок, кого хорошо знал, как людей, преданных партии и государству.
Член ЦИК СССР, прямой подчиненный Калинина, бывший председатель горсовета Казани Павел Аксенов, отец известного писателя, сумевший вынести 18 лет в лагерях, рассказывал, что его арестовали прямо на заседании ЦИК. Попросили пройти в кабинет Михаила Ивановича, где уже находились трое сотрудников НКВД. Они при Калинине предъявили Аксенову ордер на арест. Михаил Иванович со слезами на глазах обнял Аксенова, пробормотал что-то вроде просьбы о прощении. А потом – отстранился и предоставил действовать сотрудникам «органов».
В приемную Калинина в годы «большого террора» потоком шли письма от родственников незаконно репрессированных людей. Писали даже дети, прося за своих арестованных пап и мам. На этих письмах нет резолюций и каких-либо пометок рукой Калинина. Он уже просто боялся просить за кого-то… И, говорят, отвечал тем, кому удавалось прорваться на личный прием: «У меня у самого жена арестована, и я не могу ей ничем помочь. И вам я ничем не могу помочь».
Сохранилась относящаяся к тому же периоду стенограмма встречи «всесоюзного старосты» с жителями Хибиногорска Мурманской области (ныне – Кировск).
Стенографистка зафиксировала для истории следующую фразу «президента»: «Ничего у меня не просите, я человек безвластный. Обращайтесь к Молотову».
В годы Великой Отечественной войны Калинин исполнял в основном формальные функции «главы государства». К тому же он начал болеть. Сразу после Победы врачи констатировали онкологическое заболевание. Операция не помогла. Перед ней Калинин в последний раз обратился с мольбой к Сталину об освобождении жены. Екатерина Ивановна к тому времени уже провела в лагерях семь с лишним лет – половину назначенного «судом» каторжного срока. Ее помиловали высочайшей волей, и она несколько месяцев ухаживала за угасающим мужем. После его смерти, наступившей 3 июня 1946 года, она сопровождала гроб с прахом супруга рядом со Сталиным…
Через год после смерти Михаила Ивановича Екатерину Ивановну ждал еще один страшный удар. Ее первенец Валериан Калинин, к тому времени блестящий дипломат, несколько лет проработавший в США, покончил жизнь самоубийством при так и не выясненных обстоятельствах…
Идея присвоить имя Калинина бывшей столице Восточной Пруссии (несмотря на то, что карта СССР и так пестрела этой простой русской фамилией – Калинин, Калининогорск, Калининабад, Калининакан), возникла сразу после кончины «всесоюзного старосты». Хотя к тому времени уже было принято решение переименовать Кёнигсберг в Балтийск, а новую область назвать Балтийской. Но… уже сложилось правило присваивать имя умершего государственного деятеля какому-нибудь населенному пункту. И в силу этой нелепой традиции Балтийском был назван Пиллау, а Кёнигсберг внезапно получил имя человека, отметившегося в истории страны, хотя и на авансцене, но далеко не на первых ролях.
Валерий Смирнов
журналист, историк, кинокритик
Михаи́л Ива́нович Кали́нин (7 (19) ноября 1875 - 3 июня 1946) - советский государственный и партийный деятель. В 1919 году Л. Д. Троцкий назвал его «всероссийским старостой», после 1935 года его стали называть «всесоюзным старостой» Из-за большой активности в подпольно-стачечном деле он неоднократно подвергался арестам и ссылкам, одновременно продвигаясь по партийной лестнице: делегат IV съезда РСДРП (1906), член Петербургского комитета РСДРП (1911), кандидат в члены ЦК (1912).
Биография
Михаил Калинин родился в деревне Верхняя Троица Корчевского уезда Тверской губернии, в крестьянской семье Ивана Калиновича Калинина (1855-1907). Юный Калинин закончил начальное земское училище, после чего поступил в услужение к соседу-помещику Д. П. Мордухай-Болтовскому. В 1889 году был увезён в Санкт-Петербург, работал у него лакеем, что позволило ему прочитать много книг из хозяйской библиотеки. В 1895 году он поступил на работу токарем на машиностроительный завод, где участвовал в нелегальных кружках. Детство и юность Калинина описаны в книге Марии Прилежаевой «С берегов Медведицы». Последующий канон большевистской биографии «днём слесарь, вечером подпольщик» был списан явно с Калинина: на ближайшие 20 лет это становится формулой его жизни. В 1899 году вместе с другими членами организованного им марксистского кружка был арестован и после 10-месячного тюремного заключения выслан в Тифлис. Там он продолжал революционную деятельность в составе центральной группы тифлисской социал-демократической организации, за что был вновь арестован и в марте 1901 года выслан в Ревель. Там он работал слесарем на заводе «Вольта» и организовал подпольную типографию. В январе 1903 года Михаил Калинин арестован и отправлен в петербургскую тюрьму «Кресты». В июле 1903 года снова выслан в Ревель. В 1906 году женился на Екатерине Ивановне Лорберг (Калининой) (1882-1960), ткачихе из Ревеля, эстонке по национальности. Участвовал в революции 1905 года. На 6-й конференции РСДРП (1912) стал кандидатом для кооптации в ЦК РСДРП. В 1916 году арестован и приговорён к ссылке в Восточную Сибирь, но бежал из-под ареста и, перейдя на нелегальное положение, продолжал партийную работу в Петрограде. В Февральскую революцию был одним из руководителей разоружения охраны и захвата Финляндского вокзала. Калинин активно участвовал в подготовке и проведении Октябрьской революции. После победы Октябрьской революции возглавил Комиссариат городских хозяйств Союза коммун Северной области и Петроградской трудовой коммуны. После смерти Я. М. Свердлова в 1919 году был избран председателем ВЦИК. В. И. Ленин, рекомендуя Калинина на этот пост, говорил: «Это товарищ, за которым около двадцати лет партийной работы; сам он - крестьянин Тверской губернии, имеющий тесную связь с крестьянским хозяйством… Петроградские рабочие сумели убедиться, что он обладает умением подходить к широким слоям трудящихся масс…». Решение о его избрании принимал пленум ЦК РКП(б) 25 марта 1919 года («за» проголосовали 7, против 4, воздержались 2), причём пленум обсуждал кандидатуры на этот пост Ф. Э. Дзержинского, А. Н. Белобородова, Н. Н. Крестинского, В. И. Невского и председателя Смоленского губкома партии С. В. Иванова (1880-1955). По поручению ЦК Л. Б. Каменев, назначенный председателем фракции, провёл Калинина сначала в состав ЦИК, а затем и в Председатели. Во время Гражданской войны вёл пропагандистскую работу, выезжая в районы боевых действий, где выступал как оратор-пропагандист в частях Красной Армии и перед местным населением. В 1919 году, после разгрома армии Н. Н. Юденича, выступал в революционном Кронштадте с приветствиями и благодарностью морякам и гарнизону. 1 марта 1921 года, непосредственно накануне Кронштадтского восстания, без охраны, в сопровождении жены, прибыл в крепость с целью склонения к прекращению волнений. На многочисленном митинге на Якорной площади был встречен аплодисментами. Однако, когда попытался агитировать, матросы сорвали его выступление. После чего Калинин беспрепятственно покинул Кронштадт. Калинин избирался председателем президиумов всех восьми Съездов Советов СССР. Калинин принял участие и в преодолении последствий голода в Поволжье в 1921-1922 годах. Он лично посещал пострадавшие регионы, и Самарская областная клиническая больница до сих пор носит его имя. В мае 1923 года вместе с К. Е. Ворошиловым посетил Северный Кавказ, разъясняя политику советской власти местному населению. Выступал на митингах в Чечне и на землях Терского казачества. У граждан СССР в 1920-1940-е годы было принято писать письма М. И. Калинину с самыми разными просьбами о помощи - при раскулачивании, несправедливом аресте, поступлении в военное училище или сложностях в трудоустройстве. Часто Калинин лично или посредством своего секретариата такую помощь тем, кто ему писал, оказывал В 1926-1946 годы - член Политбюро ЦК ВКП(б). В 1925 году поступило предложение назвать один из уездов именем Калинина, однако он высказался резко против, полагая, что оценка политических деятелей принадлежит потомкам. Однако в 1931 году он сам подписал постановление о переименовании Твери в город Калинин. С 1937 года Калинин - председатель Президиума Верховного Совета СССР, де-юре первое лицо страны. В 1938 году была арестована его жена. Она была помилована и освобождена в июне 1945 года, за год до смерти «всесоюзного старосты». Калинин был одним из немногих видных старых большевиков, которые не были репрессированы ни в 1930-е годы, ни позже. Умер от запущенного рака кишечника. Похоронен на Красной площади в Москве у Кремлёвской стены.
Награды
Увековечение памяти Калинина
Памятник М. Калинину на площади Калинина в Калининграде (1959, скульптор Б. Едунов) В ноябре 1923 года село Монастырское в Забайкалье, которое М.И. Калинин посетил 29 июля 1923 года было переименовано в Калинино. 20 ноября 1931 года в именем М. И. Калинина был назван город Тверь (В 1990 году название было восстановлено). В СССР был открыт Государственный музей М. И. Калинина. Смерть Калинина по времени совпала с политическим решением о переименовании всех городов и населённых пунктов в (тогда ещё) Кёнигсбергской области - бывшей Восточной Пруссии. 6 июля 1946 года город Кёнигсберг и одноимённая область были переименованы в честь «всесоюзного старосты», хотя на карте страны уже были города Калинин (ныне - Тверь), Калининград (ныне Королёв), Калининабад (ныне - Сарбанд), посёлок Калининец под Москвой и Калининаул и другие населённые пункты. В 1938 году деревня Берёзовая Заводь стала рабочим посёлком Имени М. И. Калинина. Памятная доска на здании в Хабаровске, с балкона которого М. И. Калинин выступал в 1923 году. В 1962 году рабочий посёлок Баланда́ переименован в честь М. И. Калинина в город Калининск, на площади, где он выступал, установлен ему памятник. В 1957 году станица Поповическая Краснодарского края переименована в Калининскую. В 1937 году посёлок Воронцовка в Армянской ССР переименован в Калинино (город с 1983 года). C 1991 года - город Ташир (Армения). Именем Калинина также названы площадь и проспект в Калининграде. Вообще, улица Калинина в советское время была в каждом более-менее крупном городе. Во многих населённых пунктах эти улицы, проспекты, площади, парки, районы, заводы и прочие объекты сохранили своё название и в постсоветский период. Из всех советских проспектов и улиц имени Калинина наиболее выделялся Проспект Калинина в Барнауле, длиной в 15 километров и Калининский проспект в Москве (Новый Арбат). В селе Новоникольское Мичуринского района Тамбовской области именем М. И. Калинина назван санаторий в 1946 году. В честь Калинина 24 декабря 1946 года станция Московского метрополитена «Улица Коминтерна» была переименована в «Калининскую», это название просуществовало до 5 ноября 1990 года и было заменено на «Воздвиженка», а уже через год - на её современное название «Александровский сад». Именем «всесоюзного старосты» была названа и Калининская линия Московского метрополитена. В Москве именем Калинина были названы несколько предприятий: Камвольно-прядильная фабрика (Варшавское шоссе, 38а). Закрыта, территория сдается под офисы. На территории установлен памятник, ранее существовала также мемориальная доска. Завод «Энергофрезер». Закрыт в 2004 году, территория сдается под офисы. Возле проходной установлен бюст Калинина. Московский машиностроительный завод (2-я Хуторская улица, 38а). Закрыт в 2000 году, сейчас на территории находится бизнес-центр Mirland. Памятник Калинину сохранился, хотя был убран с постамента и перенесен. В Минске до сих пор существует площадь, на которой расположен памятник Калинину, и прилегающая к площади улица Калинина. В городе Конаково Тверской области сохранился памятник Калинину на одноимённой площади. В советское время именем Калинина был назван один из четырёх административных районов Таллина (ныне разделён между частями города Хааберсти и Пыхья-Таллинн), а также находившиеся в этом районе электро-механический завод и улица (ныне улица Копли). До начала 1990-х годов памятник М. И. Калинину стоял на таллинской площади Торниде (перенесён в филиал Эстонского исторического музея в имении Орловых-Давыдовых на Маарьямяги. С 1935 по 1977 годы имя Калинина носила центральная площадь Киева (ныне Площадь Независимости). В августе 1946 года один из районов Ленинграда получил название Калининский район. Также существует Калининский район в городах Донецк, Горловка. В 1959 году в Калининграде на площади Калинина у железнодорожного вокзала открыт 10-метровый памятник Калинину с протянутой рукой (скульптор Б. В. Едунов). Андижанский государственный медицинский институт имени М. И. Калинина. Благовещенский государственный педагогический институт имени М. И. Калинина. Днепропетровский институт инженеров железнодорожного транспорта имени М. И. Калинина. В 1988 году открыта мемориальная доска Калинину в ОВВКУС имени Калинина в г. Орле (скульптор О. А. Уваров). Гвардейская мотострелковая Таманская ордена Октябрьской революции Краснознамённая дивизия имени М. И. Калинина. Киевское высшее военное инженерное дважды Краснознаменное училище связи им. М. И. Калинина. Военная артиллерийская ордена Ленина Краснознаменная академия им. М. И. Калинина (Ленинград). Владивостокская пехотная школа им. Калинина
Киновоплощения
Библиография
