Обсессивно-компульсивное расстройство психики (его еще называют неврозом навязчивых состояний) способно существенно ухудшить качество жизни. Несмотря на это многие из тех, кто замечает у себя тревожные симптомы, не спешат к врачу, объясняя это предубеждениями, чувством ложного стыда и другими причинами.
Обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) – это невротическая патология, которая характеризуется появлением беспокойных мыслей, провоцирующих выполнение действий, имеющих для больного значение ритуала. Таким образом человеку удаётся на какое-то время снизить уровень тревожности.
Симптомы ОКР проявляются в виде:
Ярким примером ОКР психологи считают:
Примечательно, что люди, страдающие ОКР, как правило, имеют высокий интеллектуальный уровень, пунктуальны, добросовестны и аккуратны.
Причины развития ОКР точно не установлены, но существуют различные гипотезы по этому поводу.
Симптомы и лечение Биполярного аффективного расстройства:
Как было сказано выше, существуют разные объяснения формирования обсессивно-компульсивного расстройства. В настоящее время приоритетной считается нейротрансмиттерная теория, являющаяся частью биологической. Ее суть в том, что причина ОКР кроется в неправильных коммуникациях между отдельными частями коры головного мозга и комплексом подкорковых нейронных узлов.
Взаимодействие этих структур обеспечивает серотонин. Ученые пришли к выводу, что при обсессивно-компульсивном расстройстве наблюдается дефицит этого гормона, вызванный усиленным обратным захватом, что создает помехи в передаче импульса очередному нейрону.
Подводя итоги, можно констатировать, что патогенез ОКР довольно сложен и не изучен в достаточной степени.
Обсессивно-компульсивным расстройством страдает немало людей, при этом количество мужчин и женщин примерно одинаково. Что же касается возрастных показателей, считается, что симптоматика проявляется чаще у взрослых, однако существует информация о том, что до 4% детей и подростков в той или иной степени страдают ОКР. Среди людей преклонного возраста также немалое число тех, кто страдает навязчивыми состояниями. Приведенные статистические данные содержат информацию о количестве людей, обратившихся за помощью.
Проявления патологии у мужчин и женщин имеют много общего, в частности:
Для мужчин источником тревог является:
Например, мужчина переживает, что его могут уволить с работы и оставить без средств к существованию. На фоне беспокойства рождается тревога, в связи с чем человек начинает компульсировать: молиться или выполнять другие ритуалы (действия), которые, как ему кажется, чудесным образом помогут избежать неприятностей.
Женские тревоги в большей степени обусловлены:
Существует особое - послеродовое ОКР, когда мать тревожиться за здоровье и жизнь новорожденного малыша так сильно, что это принимает характер патологии. Ее мучают мысли о том, что он может:
Это ведет к тому, что существенная часть времени посвящается переживаниям и поведению, продиктованному ОКР.
Обсессионно-компульсивное расстройство у людей преклонного возраста связано с такими явлениями, как:
Пожилые люди перестают спать по ночам, начинают часто звонить внукам и детям, чтобы убедиться, что те живы и здоровы. На ходу рождаются необъяснимые ритуалы - чтобы было все хорошо, надо:
У детей возникает, по большей части, в силу генетических причин либо из-за проблем в школе, дома, в кругу друзей. Дети часто страдают из-за:
Как и взрослые, на фоне повышенной тревожности они начинают выполнять определенные ритуалы.
Замечено, что ОКР может протекать в хронической, прогрессирующей или эпизодической форме:
В зависимости от степени преобладания главных симптомов, классифицируют несколько типов ОКР:
Примечательно, что в однокомпонентных типах, при ближайшем рассмотрении, так или иначе, прослеживается влияние парной составляющей.
Например, человек, неторопливо раскладывающий предметы на столе в определенном порядке (компульсия). Он выполняет эти действия с целью подавить чувство тревоги (обсессия), которое неизбежно проявляется от созерцания беспорядка.
Компульсии могут быть выражены:
Обсессии присутствуют в виде:
Симптомы обсессивно-компульсивного расстройства проявляются следующим образом:
Если кто-то обнаружил у себя или близкого человека 4 и более признаков из перечисленных выше, существует вероятность, что это симптомы развития обсессивно-компульсивного расстройства личности.
Терапия навязчивых состояний включает медикаментозное лечение и психотерапию в качестве обязательных элементов
Она предполагает использование таких лечебных методик, как:
В лечении ОКР применяются и другие разновидности психокоррекции:
Максимальную эффективность при ОКР показали антидепрессанты. При нарастании тревожности на первых этапах лечения их дополняют транквилизаторами. При хронических случая ОКР, когда антидепрессанты из ряда ингибиторов обратного захвата серотонина оказываются неэффективными, все больше назначают атипичные антипсихотические препараты.
Лечить болезнь в домашних условиях невозможно и недопустимо.
Универсального ответа на этот вопрос не существует, так как все зависит от:
Последнее крайне важно, так как смириться с ситуацией и подстраиваться под стандарты расстройства, было бы неправильно. Чтобы жизнь была долгой, счастливой, насыщенной и интересной следует осознать проблему и принять меры к ее решению. Конечно же, лучше сразу обратиться к врачу. Многие пытаются самостоятельно справиться с болезнью, но при отсутствии специальных знаний и навыков это может привести к тому, что время будет потрачено впустую, а симптомы станут нарастать.
Чтобы изменить жизнь к лучшему, важно:
ОКР, длящееся годами, изнуряет, отбирает много сил и времени, вносит в жизнь дискомфорт, однако давно и успешно лечится.
Обсессивно-компульсивное расстройство
– это дисфункция психической деятельности, проявляемая непроизвольными мыслями навязчивого характера, которые препятствуют нормальной жизнедеятельности, а также различными страхами. Эти мысли порождают тревогу, от которой можно избавиться лишь, выполняя навязчивые и утомительные действия, называемые компульсиями.
Обсессивно-компульсивное расстройство может иметь прогрессирующий или эпизодический характер, а также протекать хронически. Обсессивные думы являют собой идеи или тяготения, которые вновь и вновь в стереотипной форме родятся в голове человека. Суть этих мыслей почти всегда тягостная, поскольку они либо воспринимаются в качестве бессмысленных идей, либо несут непристойное или агрессивное содержание.
Первопричины рассматриваемого расстройства редко можно обнаружить на поверхности. Обсессивно компульсивное расстройство окр характеризуется компульсиями (ритуальными действиями) и обсессиями (навязчивыми мыслями). Наиболее распространенными непроизвольными назойливыми мыслями являются:
— опасение заражения (например, вирусами, микробами, от жидкостей, химикатов или экскрементов);
Признаки обсессивно-компульсивного расстройства у детей:
— влажные потрескавшиеся руки (если ребенок страдает навязчивым мытьем рук);
— длительное пребывание в ванной комнате;
— медленное выполнение домашних заданий вследствие боязни совершить ошибку;
— внесение множество исправлений и поправок в школьную работу;
— странное или повторяющееся поведение, например, постоянная проверка дверей на предмет их закрытости или кранов;
— утомительные неизменные вопросы, требующие заверения, например, «мам, потрогай, у меня жар».
Как лечить обсессивно-компульсивное расстройство у детей? Многие родители хотят это знать. В первый черед, необходимо точно определить страдает ли их чадо именно обсессивно-компульсивным расстройством или просто практикует какие-то свои ритуалы. Можно выделить вполне нормальные ритуалы для детского возраста, которые родители зачастую принимают за нарушения. К ним относятся:
— у детей до трехлетнего возраста часто наблюдаются определенные «традиции» отхода ко сну, к школьному периоду это обычно либо проходит, либо становится слабовыраженным;
— придуманные игры с определенными правилами, коллекционирование (начиная с пятилетнего возраста);
— чрезмерное увлечение каким-то исполнителем, субкультурой, которое является способом социализации, выстраивания отношений с ровесниками, имеющими аналогичные увлечения.
Перед тем, как избавиться от обсессивно-компульсивного расстройства, родителям нужно дифференцировать его от нормальных проявлений, присущих возрастному периоду, в котором находится их кроха. Главным отличием описываемого синдрома от нормальных ритуалов является понимание подростками и детьми ненормальности навязчивых мыслей и ритуальных действий. Дети осознают, что их действия являются отклоняющимися от нормы, поэтому стараются им противостоять. Это понимание толкает их на сокрытие навязчивых мыслей и ритуальных действий от окружения. Поэтому, если малыш перед сном совершает, не таясь, определенный ритуал, то это не свидетельствует о наличии недуга. Нужно понимать, что такое поведение всего-навсего присуще его возрастному периоду.
Ранее рассматриваемый синдром считался состоянием, устойчивым (невосприимчивым) к лечению, поскольку традиционные психотерапевтические методы, основанные на принципах , редко приносили эффект. Также не радовали и результаты применения различных лекарственных средств. Однако в восьмидесятых годах прошлого столетия сложившаяся ситуация резко изменилась из-за внедрения новых методов поведенческого направления терапии и фармакопейной медицины, эффективность которых была доказано путем проведения крупномасштабных исследований.
Ученые того времени, пытаясь отыскать ответ на вопрос «как лечить обсессивно-компульсивное расстройство» опытным путем доказали, что наиболее эффективным методом поведенческой терапии рассматриваемого нарушения является метод предупреждения реакции и экспозиции.
Больной получает инструкцию, каким образом противостоять выполнению компульсивных действий, после чего его помещают в ситуацию, провоцирующую дискомфорт, вызванную обсессиями.
Главным в лечении рассматриваемого недуга является своевременное распознавание обсессивно-компульсивного расстройства и правильная диагностика.
В настоящее время основными медикаментозными средствами лечения обсессивно-компульсивного расстройства являются селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (Кломипрамин), анксиолитики (Клоназепам, Буспирон), нормотимики (препараты Лития) и антипсихотические средства (Римозид).
Как избавиться от обсессивно-компульсивного расстройства? Большинство терапевтов сходится в том, что лечение данного недуга следует начинать с назначения антидепрессантов, а именно препаратов группы селективных ингибиторов обратного захвата серотонина в адекватной дозе. Препараты этой фармакотерапевтическая группы лучше переносятся пациентами и считаются более безопасными, нежели Кломипрамин (трициклический антидепрессант, вызывающий блокировку обратного захвата серотонина), ранее широко применявшийся в лечении рассматриваемого расстройства.
Также практикуется назначение анксиолитиков в комплексе с иными препаратами. Использовать их как препарат монотерапии не рекомендуется. Показано назначение нормотимиков, а именно – препаратов Лития, поскольку Литий, способствует высвобождению серотонина.
Ряд исследователей доказали эффективность назначения атипичных антипсихотических средств (Оланзапин) в комплексе с серотонинергическими антидепрессантами.
Кроме применения лекарственных средств в лечении обсессий и компульсий современный подход предусматривает использование психотерапевтических методов. Отличный психотерапевтический эффект дает методика четырех шагов, которая предоставляет возможность упрощать или видоизменять ритуальные процедуры. Данный метод базируется на осознании пациентом проблемы и постепенном преодолении симптоматики.
Обсессивно компульсивное расстройство лечение в домашних условиях не рекомендовано, но существует ряд лечебно-профилактических мероприятий, способных снизить выраженность проявлений.
Итак, обсессивно компульсивное расстройство лечение в домашних условиях предполагает:
— уменьшение употребления алкоголя и напитков, содержащих кофеин;
— избавление от вредных привычек;
— регулярное питание, поскольку чувство голода, недостаток питательных веществ, снижение уровня сахара могут спровоцировать стрессовое состояние, которое вызовет появление симптомов обсессивно-компульсивного расстройства;
— регулярное выполнение физических упражнений, так как систематическое высвобождение эндорфинов улучшает метаболизм, повышает стрессоустойчивость и улучшает общее здоровье человека;
— массаж;
— налаживание оптимального режима сна и бодрствования;
— принятие теплых ванн, во время которых на голове страдающего индивида должен находиться прохладный компресс, это процедуру следует проводить несколько раз в неделю на протяжении двадцати минут, каждую процедуру необходимо снижать температуру воды;
— для снятия тревожности, с целью релаксации и успокоения больного индивида принятие внутрь травяных отваров и настоев, обладающих седативным эффектом (используются трава валерианы лекарственной, мелиссы, пустырника);
— систематическое употребление зверобоя, который позволяет , повысить умственную концентрацию, улучшить ясность сознания, влияющую на силу принуждения к выполнению ритуальных действий;
— ежедневное проведение дыхательной гимнастики, которая позволяет восстановить нормальный эмоциональный фон, способствующий «трезвому» оцениванию сложившейся ситуации.
После проведенной терапии обязательно необходима социальная реабилитация. Лишь в случае благополучной адаптации после лечения обсессивно-компульсивного расстройства клиническая симптоматика не вернется. Комплекс реабилитационных мероприятий в себя включает обучение плодотворному взаимодействию с социальным и ближайшим окружением. Для полного излечения от обсессивно-компульсивного расстройства особую роль играет поддержка близких.
Порядка 4 миллионов людей с обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР). Многие из них никогда не были на приеме у психотерапевта и не знают о том, что больны. ОКР порождает автоматические навязчивые мысли (порой пугающие, порой стыдные), от которых спасают только ритуалы - компульсии. Однако ритуалы устраняют навязчивые мысли лишь на время, поэтому больной раз за разом вынужден их повторять.
The Village поговорил с москвичами, которые живут с этим заболеванием, об их ежедневной борьбе, методах лечения и отношении общества к психически нездоровым людям.
21 год, студентка
Странные ритуалы у меня появились в десятом классе. Я связываю их появление со стрессом перед сдачей ЕГЭ. В то время я стала стучать по предметам перед выходом из дома, перешагивала через все трещины на улице, перекладывала предметы до тех пор, пока не начинала считать их положение правильным. Мне казалось, что предметы лежат не так, как надо, и это порождало ощущение тревоги, которое пропадало только тогда, когда все предметы оказывались на нужном месте. Нужное место может быть каким угодно, я просто должна почувствовать, где оно.
Раньше я думала, что мои ритуалы - это откровение, которое помогает мне сделать так, чтобы беда обошла стороной, но на первом курсе университета я прочла в журнале «Большой город» материал про людей с обсессивно-компульсивным расстройством и поняла, что мое поведение не уникально.
После школы я поступила в Высшую школу экономики. Университет - это новое место, новые люди и обстоятельства, а для меня такие вещи - всегда стресс. Из-за этого на первом курсе университета у меня появилось множество новых ритуалов - компульсий. Я обходила определенные люки, шла только в определенном месте дороги, а также гладила стены. Мне казалось, что люди обижают стены, задевая их локтями и сумками, поэтому я их гладила.
При виде каждой церкви я крестилась - мне кажется, это тоже компульсия. Я думаю, что любая религия построена на обсессивно-компульсивном механизме. Ты приходишь в церковь с переживанием - обсессией, а тебе предлагают определенное количество ритуалов, чтобы эту обсессию преодолеть. Боишься, что твои родные заболеют, - помолись, выпей святой воды, и все пройдет. Я считаю, что моя вера в бога была не очень искренней - по сути, я просто пыталась придать своим ритуалам общепринятую форму. То есть тогда я не просто гладила стены как ненормальная, а молилась вместе с миллионами людей, поэтому считала, что со мной все в порядке.
Еще одна моя большая обсессия - это боязнь заболеть и, как следствие, страсть к чистоте. Я мою руки в каждом заведении, всегда ношу с собой антисептики, а дома протираю вещи хлоргексидином. Частое мытье рук как раз и является наиболее распространенной формой обсессивно-компульсивного расстройства. Болезнь настолько подчинила меня, что я не могу отказаться от ритуалов. Если перед выходом из дома я не дотронусь до всех игрушек и статуэток в квартире, то буду чувствовать панику. Этот процесс обычно занимает 20 минут, и из-за него я часто опаздываю в университет.
Часто меня преследуют страшные мысли о том, что сейчас произойдет что-то плохое, например мои родные заболеют, я провалю экзамены или кто-нибудь умрет. В таких случаях мне обязательно нужно посмотреть в любое окно и скинуть в него негативные мысли. Если в помещении нет окон, я чувствую панику, мне приходится скидывать мысли в двери, в потолок и вентиляционные шахты.
Мне казалось, что люди обижают стены, задевая их локтями и сумками, поэтому я их гладила
Я убеждала себя, что ОКР - не такая уж и страшная болезнь, что многим людям живется в разы хуже и на фоне их заболеваний мои ритуалы выглядят просто смешно. Я не ходила к врачу вплоть до лета 2016 года. Тогда я рассталась с парнем, и на этом фоне у меня развилась депрессия. Мне было настолько плохо, что я обратилась в психоневрологический диспансер. Там врач мне выписала антидепрессанты и антипсихотики.
Благодаря лекарствам у меня восстановились сон и душевное состояние, однако ритуалы остались. Осенью я поступила на четвертый курс университета, и из-за стресса у меня началась новая депрессия. Я не выходила из дома, потому что боялась, что со мной произойдет что-нибудь плохое, например идущий передо мной человек обернется и выстрелит в меня или мой поезд в метро сойдет с рельс.
В этот раз, помимо таблеток, мне назначили посещение дневного стационара, который представляет из себя маленькое помещение в здании психоневрологического диспансера. Дневной стационар - это детский сад для взрослых, туда каждый день приходят одни и те же люди, они общаются с врачами и между собой, проходят разные тренинги, делают зарядку, гуляют, слушают и читают друг другу лекции. Там царит позитивная атмосфера, все друг другу рады и нет равнодушных врачей, которые, как в поликлинике, могут нахамить. В стационаре о тебе все заботятся и хвалят за каждый нарисованный домик.
Я ходила туда каждый день в течение месяца с девяти утра и до часу дня, после ехала на занятия в университет. Главная цель посещения стационара - установление фармакотерапии. Каждый день я рассказывала врачу о своем самочувствии, о прошедшем дне. О том, как на меня действуют те или иные лекарства. На основе моих рассказов врач решал, какие антидепрессанты и в каком количестве мне выписывать.
Я до сих пор принимаю курс антидепрессантов и антипсихотиков, которые мне тогда назначили. Лекарства помогают мне регулировать настроение, уменьшая количество стресса, который вызывают обсессии. С ритуалами тоже становится проще. Я больше не открываю-закрываю дверь по девять раз, не дотрагиваюсь перед выходом до всех углов и игрушек в квартире, не крещусь и не трогаю стены.
Однако от некоторых ритуалов я не смогла отказаться, например от зацикленности на цифре 9. Я всегда обхожу всю станцию и прохожу через девятый турникет в метро, езжу только на девятой ступеньке эскалатора (обычно я пропускаю всех людей перед собой, дожидаясь своей ступеньки), люблю девятые столики, стараюсь занять девятый шкафчик в бассейне и купить девятое место в вагоне поезда. Я хочу избавиться от этого ритуала силой воли. Когда прохожу через не девятый турникет, горжусь собой. Но иногда я могу обманывать себя - например, пройти через третий турникет: это не девятый турникет, но девять - это три, помноженное на себя.
Друзья знают про мое заболевание и относятся к нему с пониманием: напоминают про таблетки и поддерживают меня. А вот мама долгое время не признавала мою болезнь. У нее была такая позиция: кто-то не ест мясо, кто-то не любит черный цвет, а я обхожу все трещины на дороге. Мама считала, что у каждого есть свои причуды, и отрицала мою болезнь. Она изменила свое мнение прошлой осенью, когда я впала в глубокую депрессию. Тогда мама поняла, что мое заболевание серьезно, и оказала мне большую поддержку. Без нее я бы не справилась.
Мама считает, что факт болезни ОКР должен оставаться личным, что не стоит рассказывать об этом публично, поэтому она пыталась отговорить меня от интервью.
В нашем обществе считают, что к психотерапевтам ходят только больные, которые бросаются на людей с ножами. Но это не так. Людей с психическими отклонениями много, все они живут среди нас, и большинство из них не опасны для общества. Из-за подобного отношения многие больные люди занимаются самолечением и запускают свои болезни. Поэтому я считаю, что нужно преодолеть отрицание и стигматизацию проблемы. Не надо бояться своих психических проблем, надо просто идти к врачу.
26 лет, инженер-проектировщик
Я родился в небольшом провинциальном городе, там окончил школу, а потом переехал в Вологду. В Москву я перебрался в сентябре прошлого года. Детство у меня было непростое: отец выпивал, часто ссорился с мамой, и, естественно, я все это видел. Помню, я все время боялся напортачить и сделать что-то не так, поэтому постоянно перепроверял, все ли в порядке.
Симптомы обсессивно-компульсивного расстройства у меня начали проявляться в пятом классе - в первую очередь в постоянном мытье рук. Я будто где-то летал и не контролировал себя, когда мыл руки. Мне постоянно казалось, что руки грязные, и я мыл их снова и снова. Мне было важно повторять мытье определенное количество раз. У меня появилась страсть к цифре 3, и я все делал по три раза. Либо же количество повторов должно было быть кратным трем. Перед выходом из дома я долго проверял, закрыта ли труба с газом, постоянно открывал и закрывал двери, дергал их ручки. Я никогда не придерживался православия, но, скорее всего, моя любовь к цифре 3 связана со Святой Троицей.
Я понимал, что со мной что-то не так, это замечали и родители, однако они ничего с этим не делали. Болезнь прогрессировала, ее пик пришелся на восьмой класс, я тогда жил как в аду. Стал тратить очень много времени на выполнение ритуалов: постоянно проверял, все ли я взял в школу, перед выходом из класса я минимум три раза поочередно смотрел на парту и под нее. Также меня беспокоила расстановка предметов на столе. Я трогал каждый предмет по три раза, и все они должны были занимать идеальное положение.
Еще компульсии касались дороги в школу и обратно. Я обходил все люки, шел строго определенной дорогой и постоянно смотрел, не обронил ли я что-нибудь. Например, тротуар, по которому я шел, закончился - значит, мне нужно обернуться и посмотреть вдаль в поисках возможно упавшей вещи. Потом я поворачивался обратно и долго смотрел на дорогу перед собой. Потом опять смотрел назад, и так далее. Я мог стоять на улице и вертеть головой в течение 20 минут. Конечно, мне было неловко оттого, что на меня все смотрят, но я не мог остановиться. Если мне не удавалось выполнить ритуал до конца, я впадал в ступор и не мог ничем дальше заниматься.
Я был не самым популярным учеником в школе, так что, когда одноклассники заметили мое странное поведение, они начали гнобить меня. В то же время я понимал, что не похож на других людей, и от этого еще больше закрывался. От этого всего я стал жутким социофобом.
Мне постоянно казалось, что руки грязные, и я мыл их снова и снова. Мне было важно повторять мытье определенное количество раз
Компульсии исчезли в 11-м классе, неожиданно и сами собой. Я не знаю, с чем это связано, помню лишь, что хотел стать нормальным человеком, таким как все, но не помню, чтобы как-то боролся с болезнью. В тот год из моей жизни пропали все ритуалы, но со мной остались навязчивые мысли, по-другому - умственная жвачка.
Я постоянно думал о каких-то бытовых вещах и прокручивал одни и те же мысли часами. Некоторые больные обсессивно-компульсивным расстройством думают о чем-то плохом или стыдном, а я просто вспоминал недавние моменты своей жизни: думал, не забыл ли что-нибудь, и прокручивал совершенные мной действия снова и снова. Например, я рассыпал сахар, а потом у себя в голове моделировал прошедшую ситуацию: вспоминал, как я подходил к шкафу, как открыл его дверцу, взял сахарницу и так далее. Иными словами, я пытался понять, почему я рассыпал сахар. Такие мысли отнимали очень много времени и сил. Из-за них у меня в голове был туман: я не мог нормально читать, заниматься уроками и вообще подолгу концентрироваться.
В школьное время у меня не было постоянной возможности выходить в интернет, и лишь в 22 года я впервые нашел в гугле информацию о навязчивых мыслях. Я наткнулся на статью про ОКР и понял, что она написана про меня. Мне тогда никто не ставил диагноза, но я все понял без врачей. После института я устроился на работу, и у меня началась депрессия, которая длилась полтора года. Я продолжал ходить на работу, но был крайне пассивен и ничего не хотел. Чтобы избавиться от депрессии, я решил лечь в открытое отделение неврозов и пограничных расстройств психиатрической больницы в Вологде.
На момент госпитализации я не говорил про болезнь, я вообще никому про нее не рассказывал, потому что боялся осуждения. Однако, когда меня положили в отделение, я на первом же приеме у психотерапевта рассказал ему все. Тот врач был первым человеком, которому я рассказал о болезни. После этого разговора мне стало намного легче: я больше не стеснялся говорить об обсессивно-компульсивном расстройстве.
Я пролежал в дневном стационаре месяц, пропил полугодовой курс антидепрессантов, однако навязчивые мысли не уходили. В провинции врачи не знают, как лечить мое заболевание, и пичкают всех одинаковыми лекарствами.
В больнице я отдыхал и беседовал с врачами, но не могу сказать, что лечение мне помогло, никакой разницы в самочувствии я не ощутил. Кстати, во время лечения я узнал, что один из моих шейных позвонков пережат, и из-за этого кровь плохо поступает в мозг. Это может быть физиологическим объяснением болезни и неважной работы моего мозга в целом.
На одном из приемов врач сказал мне: «Найди девушку, и у тебя все пройдет». Я скептически отнесся к его словам. Нет, девушку, конечно, хорошо найти, а с другой стороны, я думал - какой девушке нужен такой парень? Хотя, может быть, доктор был прав, потому что не так давно я начал встречаться с девушкой, и мне действительно стало лучше. Она вселяет в меня надежду на излечение, благодаря ей я стал более открытым и решился на переезд в Москву. Порой навязчивые мысли уходят и я даже забываю, что болен. Например, недавно я три недели жил как нормальный человек. Однако я по-прежнему не знаю, как полностью избавиться от навязчивых мыслей.
Сейчас моя жизнь - это упорный труд, я каждый день работаю над собой и знаю всех своих внутренних демонов. Конечно, я мечтаю, что в один прекрасный момент заживу нормальной жизнью.
Обращаться к врачу в Москве я не хочу. Я не готов снова копаться в себе. Кроме того, я боюсь, что если начну об этом много думать, то мне станет хуже и вернутся компульсии. Тем более врач не волшебник: вдруг он поставит неправильный диагноз или отправит меня в закрытое отделение больницы, где меня будут пичкать лекарствами? Да и времени у меня нет, чтобы по врачам ходить.
За 15 лет я прошел несколько стадий отношений с болезнью. Сначала я испытывал отрицание и гнев - эти эмоции абсолютно бесполезны и никак мне не помогли. Потом наступила стадия сделки, когда я пытался пойти на компромисс со своим расстройством. Я соглашался выполнять некоторые ритуалы, но другие при этом не исчезали, поэтому эта тактика тоже не сработала.
Потом я проваливался депрессию, которая со временем переросла в чувство вины и жалости к себе, однако сейчас я понял, что не надо жалеть себя, потому что болезнь видит мои слабости и давит на них. Не надо считать себя бедным и несчастным - от этого ты становишься только слабее.
Сейчас мне кажется, что я нахожусь на последней стадии, - стадии принятия. Я понимаю, что жизнь течет подобно воде и, чтобы полноценно жить, нужно плыть по течению и отпустить болезнь. Не существует универсального способа излечиться от ОКР - все зависит от желания человека вылечиться и его веры в светлое будущее.
26 лет, студент
Я думаю, что ОКР в той или иной форме есть у всех людей на планете. У меня болезнь проявлялась на протяжении всей жизни. В детстве я любил грызть ногти, избегал стыков между плиткой на дороге и повторял шепотом свои последние слова. Причем я даже не замечал, что повторяю слова, мне об этом говорили друзья. Такое поведение свойственно многим детям, и обычно с возрастом оно уходит, но у меня все было по-другому. Вплоть до 2011 года я жил как обычный человек, но потом все постепенно начало меняться.
Тогда я встречался с девушкой, и мы часто проводили время в моей комнате. Мы часто проливали чай, клали ноги на стол и рассыпали крошки, однако спустя какое-то время я понял, что больше не могу себя так вести. Я начал зацикливаться на чистоте и через какое-то время перестал даже ставить чашку на стол в комнате, потому что от нее мог остаться след.
В то же время у меня в голове появился важный пунктик, который есть там и до сих пор. Звучит он так: «Если я хочу заняться какой-то деятельностью, то вокруг меня все должно находиться в чистоте». Причем в чистоте должен находиться весь дом. Перед тем как заняться уроками или сесть смотреть сериал, я тщательно убирал квартиру и делал это в строго определенном порядке: сначала кухня, потом туалет, коридор, дальше - одна комната и другая. Если порядок нарушался, я испытывал сильное чувство дискомфорта. Вскоре уборка стала единственным способом начать работать или учиться. Без нее я чувствовал беспокойство и думал только о том, что в квартире грязно.
Я решил разобраться в мотивах моей страсти к чистоте и понял, что в основе лежит чувство вины перед самим собой. Я стал требовать от себя большей дисциплины, чем раньше, и в случае несоответствия своим требованиям должен был провести уборку. Если я не сделал уроки, бездарно провел время, курил или пил, то в качестве наказания я должен был обязательно убраться во всем доме. Я считал, что только таким образом могу вернуться на свой прежний «высокий» уровень. Неважно, чисто в квартире или нет, я все равно убирался, потому что накосячил. На пике болезни я убирался пять раз в неделю, и каждая уборка занимала от двух до трех часов.
Со временем площадь моей уборки возрастала, а также увеличивалось количество деталей, на которые стоило обратить внимание. Например, я поправлял банки на кухне, чтобы они стояли под определенным углом к солнечному свету. Еще я обязательно проверял расстановку приложений в телефоне, запускал каждое из них, проверял СМС-сообщения, удалял лишние и так далее. Все папки на моем компьютере тоже должны были быть приведены в порядок. Помимо этого, я заходил во «ВКонтакте»: проверял стену, аудиозаписи, видеозаписи, сообщения, фотографии и постоянно удалял лишние. Я любил только четные цифры и считал, что везде должно быть красивое число, например 21 500 сообщений, а не отвратительные 21 501.
После уборки я разбирал весь проделанный процесс: вспоминал, в каком порядке и что я сделал, ничего ли не забыл. Я должен был мысленно проговорить каждую мелочь, и на это уходило по полчаса. Если меня в этот момент отвлекали, приходилось начинать заново. Порой разбор уборки доводил меня до слез, потому что я был уверен, что что-то забыл, но не мог вспомнить, что именно.
В итоге проговаривание выполненных ритуалов само стало ритуалом.
Спустя несколько месяцев уборок я решил, что буду убираться в один определенный день - по воскресеньям. Это привело к тому, что, если я случайно совершал какое-нибудь нарушение, за ним следовали нарушения вполне осознанные. Например, я мог забыться и случайно поесть за компьютерным столом, а дальше осознанно пускался во все тяжкие: курил в квартире, устраивал бардак и подолгу гулял. Кстати, только в эти моменты мне действительно нравилось жить. Таким образом, я всю неделю мог жить свободно, зная, что в воскресенье в любом случае уберусь.
Когда я планировал уборку, то понимал, что это будет для меня важным и большим событием, примерно как Новый год. Я всегда думал, что после уборки начну новую, правильную жизнь. Если я по каким-либо причинам не убирался вовремя, то следующий день был для меня кошмаром. Я думал только о бардаке дома и не мог сосредоточиться: даже на работе меня трясло оттого, что дома не убрано. В таких случаях я отменял все планы на понедельник и убирался.
Так я жил до 2012 года, не считая свои ритуалы чем-то серьезным, но в какой-то момент мое поведение стало еще более странным. Как-то раз я шел по улице и не попал жвачкой в мусорное ведро. После этого я не мог не думать об этой жвачке и решил, что самое главное - это дойти до метро, потому что выходить из метро ради поднятия жвачки - это полный абсурд. В итоге я вошел в метро, спустился вниз на эскалаторе, но не выдержал и все-таки пошел обратно до мусорки. В тот момент я понял, что я совсем больной и раз уж я совершаю такую дичь, то могу себе позволить и другие вещи, от которых мне станет лучше.
Например, для меня стало важным проследить, с какой ноги я вхожу в подъезд. Часто случалось, что я входил в подъезд, поднимался к своей двери и чувствовал дискомфорт от того, что не заметил, с какой ноги вошел. Тогда я выходил из подъезда и входил заново, однако я был настолько поглощен мыслью проследить, с какой ноги я вхожу, что я попросту не мог сосредоточиться и пропускал этот момент снова и снова.
Я любил только четные цифры и считал, что везде должно быть красивое число, например 21 500 сообщений, а не отвратительные 21 501
Помимо этого, я начал задерживать дыхание во время выключения компьютера или телефона. Мне казалось, что это придает действию чистоту. Еще в жизни мне почему-то становилось неуютно от цифр 4 и 6. Если я обедал в «Макдоналдсе» и в номере заказа были эти цифры, то я не забирал еду и просто уходил. Хотя в компании я вел себя нормально: все-таки не хочется выглядеть дураком.
У меня стали появляться мысли, что кто-то из моих знакомых умрет. В основном эти мысли касались мамы. Думаю, если бы я был гомофобом, то боялся бы стать геем, однако меня пугало другое: секс с пожилыми. Я смотрел на какую-нибудь бабульку и думал: «О, нет, нет, нет, только не это». Я не извращенец, но эти мысли было не остановить, поэтому я старался не встречаться взглядом с бабушками. Какое-то время меня выручала мантра, которую я проговаривал про себя. Что-то типа «Хватит! Ты свободный человек, дыши глубже».
Еще один важный момент - это идеально закрыть входную дверь в квартиру. Я должен был максимально сосредоточиться на процессе закрытия двери и почувствовать от этого удовлетворение. Однажды в 2013 году я закрывал дверь примерно час. Мама заметила это и стала меня спрашивать, что я делаю. Это было самое паршивое, что могло со мной произойти, потому что, когда ты занимаешься подобными вещами, ты должен находиться в вакуумных условиях, никто не должен тебе мешать. А тут мне не только мешали, но и давили на меня. Помню, я тогда стоял весь в поту и просил маму не отвлекать меня. Последовавший за этим разговор я спустил на тормозах, и мама не стала особо вникать в мои причуды.
Однако в тот день я всерьез задумался о своих проблемах. Ночью я стал искать информацию о неврозах в интернете и нашел статью про ОКР, в которой каждая строчка была про меня. Я был в шоке и одновременно испытал облегчение. Конечно, я рассматривал вариант пойти к врачу, но после того, как узнал о существовании ОКР, стал проще относиться к своим ритуалам. Мне казалось, что это не такое уж и серьезное заболевание. Я всегда думал, что моя болезнь иллюзорная и я смогу справиться с ней сам.
В интернете на разных форумах и в тематических группах советуют бороться с ОКР силой воли: «Дайте отпор своим ритуалам, постарайтесь их не делать». Помню, я тогда подумал: «Классно, вызов принят». Но довольно быстро выяснилось, что бороться невозможно. Мне надо работать и учиться, и чтобы это делать, у меня не должно быть никакой психологической борьбы внутри. Гораздо проще поддаться болезни, выполнить ритуалы и жить спокойно дальше.
В последний раз ОКР наиболее сильно проявилось во время тяжелого расставания с девушкой в начале прошлого лета. Однако после расставания болезнь отступила на два месяца! Я с любовью вспоминаю то время, когда не исполнял ни одного ритуала и чувствовал себя свободно. Такая жизнь не идет ни в какое сравнение с моей предыдущей жизнью с ритуалами и уборкой.
Осенью болезнь начала возвращаться, но я понял, что бороться с ней бессмысленно. Я решил полюбить себя в любом проявлении и принял болезнь. ОКР оказывает на тебя серьезное влияние только до тех пор, пока ты относишься к нему с негативом. Не надо злиться ни на себя, ни на болезнь, не надо вообще зацикливаться на том, что это проблема. Это просто одна из обязательных штук, которые требуют времени, типа чистки зубов.
Постепенно ритуалы стали испаряться сами собой. Теперь я не оставляю заказ, если в нем есть цифры 4 или 6, мои уборки стали не так тщательны, как раньше, и я больше не проверяю, все ли я сделал. Раз в три месяца я открываю и закрываю входную дверь, но делаю это не из болезненного чувства, а ради прикола. Я стою выше ритуалов и могу откладывать их на удобное для меня время. Они стали для меня сродни сладкой привычке, хотя я допускаю, что если возникнет серьезная стрессовая ситуация, то болезнь может вернуться.
Мнение о том, что обсессивно-компульсивное расстройство появляется у людей, которые были в психиатрических лечебницах, давно развеяно. По статистике лишь 1% из них находились там. А остальные 99% взрослых пациентов могли даже не сталкиваться с приступами паники. Основные проявления состояния - навязчивые мысли и действия - блокируют личную волю, создают сложности в восприятии человеком окружающего мира. Срочное лечение ОКР - единственный выход, чтобы вернуться к нормальной жизни.
Несколько лет назад обращаться к психотерапевту было не принято, поэтому рассматриваемое заболевание имело низкий процент среди иных психологических расстройств. По последним данным, количество людей, склонных к расстройству или уже страдающих ОКР, увеличивается с большой силой. С течением времени концепция, выделенная психотерапевтами относительно ОКР, неоднократно пересматривалась.
Проблема с определением этиологии ОКР за последние несколько десятилетий привела к четкой парадигме, которая смогла исследовать нейротрансмиттерные нарушения. Они стали базой в ОКР. Большим открытием стало и то, что нашлись действенные фармакологические средства, которые были направлены на серотонинергическую нейротрансмиссию. Это спасло не один миллион заболевших ОКР по всему миру.
Психологические тесты, которые проводились при одновременном использовании избирательных ингибиторов с участием системы обратного захвата серотонина, сделали первый прорыв в исследованиях лечения и предупреждения развития последствий ОКР. Выделены клинические и эпидемиологические значения это заболевания.
Если рассматривать различия между импульсивными и компульсивными влечениями, то вторые не реализуются в реальной жизни. Данные чувства больного переносятся в тяжелом состоянии в независимости от самого действия.
Главной чертой расстройства является состояние, которое перерастает в синдром с явной клинической картиной. Суть работы психотерапевта на первых стадиях - показать больному, что он находится в критическом состоянии из-за невозможности правильно выражать свои чувства, мысли, страхи или воспоминания.
Пациент может постоянно мыть руки из-за бесконечного ощущения грязных рук даже после того, как только он их помыл. Когда человек самостоятельно пытается бороться с заболеванием, то в большинстве случаев ОКР переходит в более тяжелое состояние с нарастающей внутренней тревогой.
Такие известные психиатры, как Платтер, Бартон и Пинель в своих трудах описывали не только начальные стадии обсессии, но и навязчивые состояния человека.
Начало заболевания отмечается еще в подростковом или юношеском возрасте. Исследования показывают, что порог начинается от 10 до 25 лет.
К причинам появления обсессивно-компульсивного расстройства относят:
Обсессивные мысли и компульсивные ритуалы способны усиливаться при эмоциональном давлении. Кроме того, редко могут встречаться и навязчивые страхи. У некоторых больных при виде ножа проявляется тревожно-фобическое расстройство, что приводит человека в состояние негативных помыслов.
Сами навязчивости разделяются на:
Навязчивые сомнения - это нелогичные мысли, которые возникают в подсознании человека и приводятся в действие. К ним можно отнести переживания относительно того, что человек сделал или нет. Закрыта ли дверь? Правильно ли сложен отчет или вписаны данные?
После появления мысли происходит неоднократная проверка ранее выполненного действия. Это приводит к частым срывам, перерастающим в обсессию:
Это нарушение психики крайне редко проявляется эпизодически и поддается лечению полностью, до полного выздоровления. Самая распространенная тенденция в динамике ОКР – хронификация.
Большинство пациентов с таким диагнозом при своевременном обращении за помощью добились стабильного состояния, из общей симптоматики остались слабые проявления заболевания (частое мытье рук, перебирание пуговиц, счет шагов или ступеней, боязнь открытого или замкнутого пространства, панические атаки в легкой форме). Если удалось добиться стабильного состояния, без ухудшений, то можно говорить о вероятности уменьшения частоты проявлений ОКР во второй половине жизни.
Через некоторое время пациент проходит социальную адаптацию, симптомы психопатологического расстройства смягчаются. Первым изчезает синдром навязчивых движений.
Человек приспосабливается к жизни со своими страхами, находит в себе силы для поддержания внутреннего спокойствия. В данной ситуации большую роль играет поддержка близких людей, больной должен перестать чувствовать свое отличие и научиться сосуществовать с людьми, проявлять социальную активность.
Легкая форма ОКР характеризуется слабым проявлением болезни, без резких перепадов в состоянии, такая форма не нуждается в стационарном лечении, амбулаторного уровня достаточно. Симптомы угасают постепенно. С момента яркого проявления болезни и до стабильно хорошего состояния может пройти от 2 до 7 лет.
Если же проявления психастенического заболевания сложные, течение нестабильное, отягощенное страхами и навязчивыми фобиями, с многочисленными и многоступенчатыми ритуалами, то шанс на улучшение состояния мал.
Со временем симптомы укореняются, становятся стабильно тяжелыми, не поддаются лечению, пациент не реагирует на лекарства и работу с психиатром, происходят рецидивы после активной терапии.
Важным этапом постановки диагноза ОКР является исключение у больного других заболеваний со схожей симптоматикой. Некоторые пациенты демонстрировали симптомы обсессивно-компульсивного расстройства при первоначальном диагнозе - шизофрения.
Люди страдали от нетипичных обсессивных мыслей, смешивая религиозный и ритуальные темы с сексуальными фантазиями, или же проявляли необычное, эксцентричное поведение. Шизофрения протекает вяло, в скрытой форме, и необходим постоянный контроль состояния пациента.
Особенно если ритуальные поведенческие образования нарастают, становятся стойкими, возникают антагонистические тенденции, пациент демонстрирует полное отсутствие связи между поступками и суждениями.
Приступообразную шизофрению тяжело дифференцировать от затяжного обсессивного расстройства с множественной структурной симптоматикой.
Подобное состояние отличается от навязчивого невроза приступами тревоги, с каждым разом паническое состояние сильнее и дольше. Человек впадает в панику из-за того, что количество навязчивых ассоциаций выросло, они нелогично систематизированы.
Такое явление становится сугубо индивидуальным проявлением навязчивостей, то, что раньше больной мог контролировать, сейчас превратилось в хаос из мыслей, фобий, обрывков воспоминаний, замечаний от окружающих.
Любые слова и действия в свой адрес пациент трактует как прямую угрозу и бурно реагирует в ответ, часто действия непредсказуемы. Такая картина симптомов сложна, исключить шизофрению может только группа специалистов-психиатров.
Обсессивно-компульсивное расстройство сложно дифференцировать и с синдромом Жиля де ля Туретта, при котором нервный тик поражает всю верхнюю часть туловища, включая лицо, руки и ноги.
Пациент высовывает язык, корчит гримасы, открывает рот, активно жестикулирует, размахивает конечностями. Главным отличием синдрома Жиля де ля Туретта являются движения. Они более грубые, хаотичные, бессвязные. Психологические нарушения намного глубже, чем при ОКР.
Этот вид расстройства может передаваться от родителей детям. Статистические данные демонстрируют 7% родителей с подобными проблемами, чьи дети страдают от ОКР, но явных доказательств наследственной передачи склонности к ОКР нет.
Острое течение ОКР возможно подавить с помощью медикаментов, добившись стабильного состояния, с сохранением социальной адаптивности. 8–10 месяцев непрерывной терапии способны значительно улучшить состояние пациента.
Важным фактором в лечении невроза является запущенность заболевания. Пациенты, обратившиеся за помощью в первые месяцы, демонстрируют лучшие результаты, нежели больные в фазе хронификации ОКР.
Если болезнь длится дольше двух лет, протекает непрерывно в острой форме, имеет колебания (обострения сменяются периодами спокойствия), то прогноз неблагоприятный.
Отягощает прогноз и наличие у человека психастенических симптомов, нездорового окружения или непрерывного стресса.
Заболевание имеет обширный комплекс симптомов, но общие принципы лечения ОКР такие же, как у неврозов и других психических расстройств. Наибольший эффект и стойкий результат дает медикаментозная терапия.
Лечение с помощью медикаментов начинается после постановки диагноза, в зависимости от индивидуальных особенностей пациента.
Врач учитывает:
Главной особенностью обсессивно-компульсивного расстройства являются длительные периоды ремиссии. Состояние флюктуации часто вводит в заблуждение, прием лекарства прекращается, чего делать категорически нельзя.
Без врачебного назначения не разрешается регулировать дозировку препаратов. Хорошего результата можно достичь только под наблюдением специалиста. Интенсивная терапия, назначенная самостоятельно, не поможет избавиться от проблемы.
Одним из спутников ОКР является депрессия. Антидепрессанты, используемые для ее излечения, значительно смягчают симптоматику ОКР, что может спутать общую картину лечения. Кроме того, окружающие должны понимать, что не нужно принимать участие в ритуалах больного.
Отличные результаты в лечении ОКР продемонстрировали:
В первый год медикаментозной терапии явных признаков улучшения может не быть, это связано с волнообразным протеканием заболевания, что обычно сбивает с толку и родственников, и самого больного.
Из-за этого меняют лечащего врача, дозировку препаратов, сам препарат и т. д. Медикаменты, применимые для диагноза ОКР, имеют «накопительный эффект» - должно пройти длительное время для видимого и стойкого результата. Чтобы вылечить больного, часто используют такие таблетки и уколы, как «Фенибут», «Феназепам» и «Глицин».
Главная задача психотерапевта - установить контакт с пациентом. Продуктивное сотрудничество - главный залог успеха в терапии при любом заболевании психического характера.
Психиатр обращается к пациенту, воздействуя на инстинкт самосохранения, внушает мысль о том, что бороться нужно, это совместный труд, для которого необходимо четко следовать назначениям врача.
Самым сложным этапом является преодоление страха перед медикаментами, пациент часто уверен в их пагубном влиянии на организм.
При наличии ритуалов на улучшение можно рассчитывать, только используя комплексный подход. Пациенту создают условия, провоцирующие создание ритуалов, стараясь предотвратить возникновение реакции на происходящее. После подобной терапии улучшение состояния демонстрируют 70% больных с ритуалами и фобиями средней тяжести.
В тяжелых случаях, как при панофобии, используют данную методику, направляя ее на понижение восприятия плохих импульсов, подпитывающих фобию, дополняют лечение эмоционально-поддерживающей терапией.
До наступления улучшения от медикаментозного лечения необходимо поддерживать больного, внушать ему мысли о выздоровлении, объяснять его нездоровое состояние.
И психотерапия, и лечение медикаментами главной целью ставят перед собой коррекцию поведения, готовность к сотрудничеству, понижение восприимчивости к фобиям. Для улучшения взаимопонимания, для коррекции поведения больного и его окружения, для выявления скрытых факторов, провоцирующих обострение состояния, необходима семейная терапия.
Больные, страдающие от панофобии, из-за тяжести симптомов нуждаются и в медицинской помощи, и в социальной реабилитации, и в трудотерапии.
Комплексная работа с психотерапевтом и сопутствующие ей занятия в состоянии дать отличный результат, усилить действие препаратов, но заменить медикаментозное лечение полностью ими нельзя.
Есть небольшой процент больных с ОКР, продемонстрировавший ухудшение состояния после работы с психотерапевтом, примененные приемы пробудили мысли, провоцирующие отягощение ритуалов или фобий.
Душевные болезни, неврозы, расстройства – невозможно досконально изучить их природу, характер и течение. Лечение ОКР требует длительного приема медикаментов и наблюдения у специалистов на протяжении всей жизни больного. Но есть и случаи, когда человек способен справиться, победить свои страхи и избавиться от этого диагноза навсегда.
Тревожность в той или иной степени свойственна всем людям, и многие из нас порой совершают ритуалы разной степени иррациональности, призванные подстраховать нас от неприятностей - стучат кулаком по столу или надевают счастливую футболку на важное событие. Но иногда этот механизм выходит из-под контроля, вызывая серьезное психическое расстройство. «Теории и практики» объясняют, что мучило Говарда Хьюза, чем навязчивая идея отличается от шизофренического бреда и при чем тут магическое мышление.
Герой Джека Николсона в известном фильме «Лучше не бывает» отличался не только сложным характером, но и целым набором странностей: он постоянно мыл руки (причем каждый раз новым мылом), ел только своими столовыми приборами, избегал чужих прикосновений и старался не наступать на трещинки на асфальте. Все эти «чудачества» - типичные признаки обсессивно-компульсивного расстройства, психического заболевания, при котором человек одержим навязчивыми мыслями, заставляющими его регулярно повторять одни и те же действия. ОКР - настоящая находка для сценариста: это заболевание чаще встречается у людей с высоким интеллектом, оно придает персонажу своеобразие, заметно мешает его коммуникации с окружающими, но при этом не ассоциируется с угрозой для общества, в отличие от многих других психических расстройств. Но в реальности жизнь человека с обсессивно-компульсивным расстройством нельзя назвать легкой: за невинными и даже забавными, на первый взгляд, действиями скрывается постоянное напряжение и страх.
В голове у такого человека словно заедает пластинку: ему регулярно приходят на ум одни и те же малоприятные мысли, имеющие под собой мало рациональных оснований. Например, ему мерещится, что везде опасные микробы, он постоянно боится причинить кому-то боль, потерять какую-то вещь или оставить включенным газ, уходя из дома. Его может сводить с ума протекающий кран или несимметричное расположение предметов на столе.
Оборотная сторона этой одержимости, то есть, обсессии - компульсия, регулярное повторение одних и тех же ритуалов, которые должны предотвратить надвигающуюся опасность. Человек начинает верить, что день пройдет хорошо только если перед выходом из дома трижды прочесть детскую считалочку, что он обезопасит себя от страшных болезней, если несколько раз подряд помоет руки и будет пользоваться собственными столовыми приборами. После того, как больной совершает ритуал, он на какое-то время испытывает облегчение. 75% больных страдают и от навязчивых идей, и от компульсий одновременно, но бывают случаи, когда люди переживают только обсессии, не совершая ритуалов.
При этом обсессивные мысли отличаются от шизофренического бреда тем, что сам пациент воспринимает их как абсурдные и нелогичные. Ему совершенно не в радость мыть руки каждые полчаса и по утрам по пять раз застегивать молнию на ширинке - но избавиться от навязчивой идеи по-другому он просто не может. Уровень тревожности слишком высок, а ритуалы позволяют больному добиться временного облегчения состояния. Но при этом сама по себе любовь к ритуалам, спискам или раскладыванию вещей по полочкам, если она не приносит человеку дискомфорта, к расстройству не относится. С этой точки зрения эстеты, прилежно раскладывающие морковные очистки по длине в Things Organized Neatly , абсолютно здоровы.
Больше всего проблем у больных ОКР вызывают обсессии агрессивного или сексуального характера. Некоторые начинают бояться, что сделают что-то плохое с другими людьми, вплоть до сексуального насилия и убийства. Обсессивные мысли могут принимать форму отдельных слов, фраз или даже стихотворных строчек - хорошей иллюстрацией может послужить эпизод из фильма «Сияние», где главный герой, сходя с ума, начинает набирать на машинке одну и ту же фразу «all work and no play makes Jack a dull boy». Человек с ОКР испытывает колоссальное напряжение - он одновременно ужасается своим мыслям и мучается чувством вины за них, пытается им противостоять, а заодно старается, чтобы совершаемые им ритуалы остались незамеченными для окружающих. При этом во всех остальных отношениях его сознание функционирует совершенно нормально.
Есть мнение, что обсессии и компульсии тесно связаны с «магическим мышлением», возникшим еще на заре человечества - верой в возможность взять мир под контроль с помощью правильного настроя и ритуалов. Магическое мышление проводит прямую параллель между мысленным желанием и реальным последствием: если нарисуешь на стене пещеры буйвола, настраиваясь на успешную охоту, тебе непременно повезет. Судя по всему, такой способ восприятия мира зарождается в глубинных механизмах человеческого мышления: ни научно-технический прогресс, ни логические аргументы, ни печальный личный опыт, доказывающий бесполезность магических пассов, не избавляют нас от потребности искать взаимосвязь между случайными вещами. Некоторые ученые считают, что она заложена в нашей нейропсихологии - автоматический поиск шаблонов, упрощающих картину мира, помогал нашим предкам выживать, и самые древние участки мозга все еще работают по этому принципу, особенно в стрессовой ситуации. Поэтому при повышенном уровне тревожности многие люди начинают бояться собственных мыслей, опасаясь, что они могут воплотиться в реальность, и в то же время верят, что набор каких-то иррациональных действий поможет предотвратить нежелательное событие.
В древности это расстройство часто связывали с мистическими причинами: в Средневековье людей, одержимых навязчивыми идеями, сразу отправляли к экзорцистам, а в XVII веке концепция сменилась на противоположную - стало считаться, что такие состояния возникают из-за чрезмерного религиозного рвения.
В 1877 году один из основоположников научной психиатрии Вильгельм Гризингер и его ученик Карл-Фридрих-Отто Вестфаль выяснили, что в основе «невроза навязчивых состояний» лежит расстройство мышления, но при этом оно не затрагивает другие аспекты поведения. Они использовали немецкий термин Zwangsvorstellung, который, будучи по-разному переведен в Британии и США (как obsession и compulsion соответственно), и превратился в современное название болезни. А в 1905 году французский психиатр и невролог Пьер Мария Феликс Жане выделил этот невроз из неврастении как отдельное заболевание и назвал его психастенией.
Мнения по поводу причины расстройства расходились - например, Фрейд считал, что обсессивно-компульсивное поведение относится к бессознательным конфликтам, которые проявляются в виде симптомов, а его немецкий коллега Эмиль Крепелин относил его к «конституциональным душевным заболеваниям», вызванным физическими причинами.
От обсессивного расстройства страдали в том числе и известные люди - например, изобретатель Никола Тесла подсчитывал шаги при ходьбе и объем порций еды - если ему не удавалось это сделать, обед считался испорченным. А предприниматель и пионер американской авиации Говард Хьюз панически боялся пыли и приказывал сотрудникам перед визитами к нему «вымыться четыре раза, каждый раз используя большое количество пены от нового куска мыла».
Точные причины возникновения ОКР не ясны и сейчас, но все гипотезы можно условно поделить на три категории: физиологические, психологические и генетические. Сторонники первой концепции связывают заболевание либо с функционально-анатомическими особенностями головного мозга, либо с нарушениями в обмене (биологически активных веществ, передающих электрические импульсы между нейронами, либо от нейронов к мышечной ткани) - в первую очередь, серотонина и допамина, а также норадреналина и ГАМК. Некоторые исследователи отметили, что у многих больных обсессивно-компульсивным расстройством были родовые травмы при появлении на свет, что также подтверждает физиологические причины ОКР.
Сторонники психологических теорий считают, что заболевание связано с личностными особенностями, складом характера, психологическими травмами и неправильной реакцией на негативное воздействие среды. Зигмунд Фрейд предположил, что возникновение обсессивно-компульсивных симптомов связано с защитными механизмами психики: изоляцией, ликвидацией и реактивной формацией. Изоляция предохраняет человека от вызывающих тревогу аффектов и импульсов, вытесняя их в подсознание, ликвидация направлена на то, чтобы бороться с всплывающими вытесненными импульсами - на ней, собственно, и основан компульсивный акт. И, наконец, реактивное образование - проявление паттернов поведения и сознательно переживаемых установок, противоположных возникающим импульсам.
Также есть научные свидетельства того, что возникновению ОКР способствуют генетические мутации. Их обнаружили в неродственных семьях, члены которых страдали от ОКР - в гене переносчика серотонина, hSERT. Исследования однояйцевых близнецов тоже подтверждают существование наследственного фактора. Кроме того, у больных ОКР с большей вероятностью есть близкие родственники с этим же расстройством, чем у здоровых людей.
Максим, 21 год, с детства страдает от ОКР
У меня это началось примерно в 7-8 лет. Первым про вероятность ОКР сообщил невролог, уже тогда было подозрение на навязчивый невроз. Я постоянно молчал, прокручивая у себя в голове различные теории, как «умственную жвачку». Когда я видел что-то, что вызывало у меня беспокойство, начинались навязчивые мысли об этом, хотя поводы были с виду совсем незначительные и, возможно, никогда бы меня и не коснулись.
Одно время была навязчивая мысль, что может умереть моя мать. Я проворачивал в голове один и тот же момент, и это захватило меня настолько, что я не мог спать ночами. А когда я еду в маршрутке или в машине, я постоянно думаю о том, что сейчас попадем в аварию, что кто-то в нас врежется или мы улетим с моста. Пару раз возникала мысль, что балкон подо мной развалится, или меня кто нибудь выкинет оттуда или я сам поскользнусь зимой и упаду.
С врачом мы особо никогда не общались, я просто принимал разные лекарства. Сейчас я перехожу с одной навязчивой идеи на другую и соблюдаю некоторые ритуалы. Постоянно до чего-либо дотрагиваюсь, вне зависимости от того, где я нахожусь. Хожу из угла в угол по всей комнате, поправляю шторы, обои. Может быть, я отличаюсь от других людей с этим расстройством, у каждого свои ритуалы. Но мне кажется, что больше везет тем людям, которые принимают себя такими, какие они есть. Им намного лучше, чем тем, кто хочет избавиться от этого и очень сильно из-за этого переживает.
